Наш десантный батальон.

- А, из бригады.

Тон поменялся:

- Замполит, наверное.

- Никак нет, замполиты колонны не гоняют.

- Тоже верно.

- Почему я о колонне не знаю? Начальник штаба, в чем дело?

- Вот в июне духи тут колонну пожгли - наливники и боеприпасы, видел что от колонны осталось? Вот ваши места сейчас и трясем.

- Знаю, видел, меня последнего на той колонне на вертушке в госпиталь доставили.

- Ладно, ротный, выполняй свою задачу, комбригу твоему позвоню, скажу, что у тебя все нормально. Удачи.

Александр:

_БУМАЖКИ И БУКАШКИ._

Сентябрь 1983 года.

Это для меня осталось загадкой, и сейчас не пойму. Документы, деньги и другие ценные вещи офицеров и бойцов я хранил в сейфе; партийные и комсомольские билеты там же лежали, под "дембель" заполнял их, а затем выдавал, чтобы в бригаде начальник штаба печати проставил.

Приходит в кубрик ко мне Володя Мальцев (особист) и спрашивает:

- Саша, а где сержант Мишанов Сергей, что-то я его не наблюдаю, в каком он взводе?

- Володя, свят - свят - свят, Серега - командир пулеметного отделения, уже месяца три как в Союзе, "дембельнулся" в мае, я ему на сержанта военный билет выписывал.

- Да это я знаю. А вот ты сюда посмотри!

Достает из папочки газету бабайскую, а там фотографии билета

Мишанова, с номерами оружия, со званиями и т.д., за моей подписью.

- Пакистанская это газетка, Саша, из Пешавара. Пиши объяснительную.

- О чем???

- Да как билет в Пакистане оказался.

- Да вы наверное оху…, подожди минуту, я сейчас тормозок с сухариками соберу, и пойдем вместе к "друзьям нашим - духам" содержимое сейфа загоним, а бакшиш разделим.

- Ладно, не умничай, слишком мудрый.

- А ты покажи хоть одного человека, кто себя дураком считает, а?

"Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек"…

Комсомолец батальона прапорщик Вася Языков лишних месяцев семь в Афгане протрубил, потеряли документы его в штабах. В замену включить не могут, личного дела нет, из Афгана выпустить тоже нельзя, загранпаспорт отсутствует. Все - нет человека! Он должен был в мае 1982 года замениться, а с нами Новый 1983 год встречал. На кого только рапорта не писал, все безрезультатно. Только когда армейским политотдельцам во время зимних Бараков заявил, что перейдет с оружием на сторону "духов", и расскажет, что у нас творится, его быстренько под белы рученьки в Союз выпроводили.

16 сентября возвращались с реализации разведданных от

Мухамедки, взяли небольшой склад с минами и выстрелами для РПГ в

Спинакале - это от Мухамедки в направлении к Газни. Метров с семидесяти, из зеленки, три пули в броник получил из ППШ (где-то на фотке видны дырки). Уже после танковой башни возле дороги, около разрушенных дуканов в засаду попали. Меня выкинуло с командирского места в кювет. Серега Ткаченко (водила) так приучен был: пока мои ноги в люке - едет, только ног нет - по тормозам. Подствольниками отстрелялись, из люка высунуться нельзя было. А меня затащили через боковой. Я дня три вздохнуть не мог, боль по всей грудной клетке.

Комбат после сказал:

- Ладно, сиди уж дома, навоевался, жди заменщика.

Сидеть, конечно, не пришлось…

Заменщик третьего октября таки прибыл, из ЗабВО.

Дмитрий:

ЖАРА _

Быть дежурным по штабу - дело нехитрое. Уж лучше, чем в карауле. Дубин сидел на лавке и загорал лицом на палящем солнце. На другой лавке сидели два новых офицера, прибывших из Бреста. Две

"восьмерки" отлетели час назад, увозя тело умершего колдыря из минбатареи. Колдырь перебрал героина. Когда его выносили, блевотины было больше, чем его тела. Рок против наркотиков! Подумал Дубин. Лед

Зеппелин! Подумал Дубин.

Сменщики из Бреста разговаривали. О пенсии, о надбавках за войну, о женах, и, о пенсии. Это были новый замкомбат по тылу - майор Плучиц, и новый командир второго взвода восьмой роты, вместо

Лещишина, лейтенант Ковальчук.

ЖАРА.

Не то слово. Жара в аду.

Полдень.

Закемарив, Дубин вдруг увидел во сне военкомат, натурально во сне вернувшись назад во времени, мультик, вроде и не курнул до этого, и что с мозгами творится?

В военкомате царит столпотворение. Сотни молодых людей собрались стать солдатами, и для этого собраны здесь и растасованы по так называемым командам. Дубин попал в команду под номером 386.

Всего таких команд было не больше десятка, поэтому, зачем им нужно было присваивать трехзначные номера оставалось военной тайной. Смысл происходящего конкретно с ним так же не вписывался в неискушенную гражданскую логику: опять появилась медсестра, и повела его на рентген. В четвертый раз за последний час. Что-то у них там не клеилось с аппаратурой, или так было нужно? Насколько знал Дубин, это могло быть очень вредно, но приходилось привыкать подчиняться приказу. Так, во всяком случае, повторил распоряжавшийся порядком здесь майор. Облучившись в очередной раз, он вернулся к команде, где прибавилось еще два члена. Всего их набралось уже 12 человек, что, учитывая население города, было ничтожно малое число. Постепенно все перезнакомились, после чего было выпито все, принесенное с собой, чернило.