Наш десантный батальон.

Их с Димой перевязывают. Корзуна даже не трогают, он и не ранен вовсе - сильная контузия и сотрясение мозга. В ручных гранатометах используют только кумулятивные гранаты, которые предназначены для поражения техники. Поэтому все пострадавшие, кроме

Матвеева, отделались относительно легко - осколков почти не было.

Прибегает Хрунов - прибыл вертолет. По дороге Дубин рассказывает, как все произошло, и нервное напряжение, почти истерика, возвращается. Пара "восьмерок", не выключая двигателей, ждет рядом с позицией артбатареи. Их сажают в одну из них: двое раненных, носилки с Корзуном и здесь же кладут останки Матвеева, завернутые в две плащ-палатки. С ними летит сопровождающий убитого офицер - командир первого взвода, где служил Матвеев, лейтенант Лобов.

Приземлились в Гардезе. В медчасти Дубина сразу повели в хирургию. Осколок вошел в локоть сверху и вышел ниже, сантиметров на

10-12, перебив кость. Ничего особо серьезного, но перелом - промыли, зашили, наложили гипс. Ближе к вечеру их снова сажают в вертушку - в Кабул. Корзун уже на ногах, но, по-прежнему, не в себе. Дима, какой-то весь перевязанный. Матвеев тоже с ними, на носилках, - уже упакован в специальный пакет, но без гроба. Он летит в морг…

Примерно через час, их документы, привезенные Лобовым, регистрирует писарь в палатке, прямо возле вертолетной площадки на кабульском аэродроме.

В ожидании госпитальной машины Дубин с Димой выходят покурить.

Палатки, тут их две, окружены колючей проволокой. В таких же живет большая часть армии, только вместо стола, стульев и лавок вдоль

"стен", как здесь, стоят двухярусные кровати, как, впрочем, и в их казарме. Кругом поле аэродрома. Взлетно-посадочная полоса для самолетов где-то справа. Уже стемнело, и кроме неясных огней вокруг ничего не разобрать. Какие-то стоят, другие движутся… Вроде бы одна пара огней приближается. Да, это автомобильные фары; уже слышен и звук двигателя. Это их экипаж.

Дмитрий:

ТЕРАПИЯ _

Дубин медленно, в темноте шел к своей койке. Баня, устроенная главным хирургом в госпитале Кабула, действительно была хороша.

Парилка. Бассейн, метров двадцать. Денщик постарался. Косяк сменился герой. Дубин наконец вдохнул и этот кайф. Кайф не тронул.

Койки вокруг безмятежно храпели. Дубин шел в свою уже терапию, и тут услышал: "помогите", стон.

- Помогите.

Продвигаясь в темноте, он медленно приближался к голосу.

На кровати лежал. На кровати лежал. Обрубок. Ноги и руки. Не было ног и рук. Лежал лысый череп - это слово, про молодых. Лежал лысый череп без рук и ног. Голый.

- Сестра! Сестра. Помогите.

Дубин остановился возле койки. И не смог сказать слова.

Подрыв.

Вижу.

- Что тебе?

- Судно.

Оно оказалось рядом.
Дубин подождал пока…
Вылил все в сортир. Вернул судно на место.

Отойдя от койки, Дубин пошел в свою терапию.

Дмитрий:

МАЙДАН _

1.

Играло радио. "Маяк". Листья желтые над городом кружатся - пестня. Потом говорил диктор. Полдень не был жарким. Середина весны в Кабуле - не самое страшное время. Они с приятелем сидели в беседке возле модуля. Приятель был странным человеком. Приятель по болезни.

По тифу. Он этой гадостью болел второй раз. А по второму разу, на его примере, открываются способности. Он стал экстратифом, ой, экстрасенсом.

Сначала Дубин, очнувшись после первой ночи в модуле, наблюдал странную картину на разводе: он сам, как новенький и необследованный на работы не шел. А этот, Тимофей, крупный парень, стоя спокойно, выслушал назначение, и говорит:

- Я не могу. У меня температура - 40.

- Какая температура? - врач - Сестра, а ну померь!

Все три градусника показали температуру сорок, и Тимофей пошел досыпать в палату. Все слегка оху.

Вечером народ собрался в палате. Вопрос у всех:

- А че это было?

- Да глядите, - Тимофей поднял спящего молодого с койки, и ввел его в транс.

Тот, в полном отрубе, стал нести ахинею, потом подошел к умывальнику, и по тихому совету Тимофея представил себе женщину, и это. Кончил.

Тимофей приблизился к нему и снял чары. Молодой вернулся в себя. Ошалело посмотрев вниз, он начал вертеть головой как бешенная собака. Все его успокоили и уложили спать.

Вечером третьего дня они втроем сидели в беседке под маскировкой. Дубин, Тимофей, и соблазненная им медсестра. После разговора ни о чем, та тоже вспомнила про температуру. Мол, что это было?

- А я могу по желанию температуру регулировать, - Тимофей заулыбался.

- Да ну тебя, - Зоя засмеялась.

- Ну, тогда расслабься.

- Ну, давай, - Зоя встала и игриво поклонилась.

Тимофей приблизился к ней со спины и положил ладонь на затылок. Зоя мгновенно замолкла. Она усмирела. Она уснула.

Он стал отводить руку назад и вниз. Она следовала за его рукой. Она как кол, не сгибаясь, наклонялась назад. Он опускал и опускал руку. Тело Зои отклонилось назад градусов на сорок от вертикального положения. Он держал ее рукой, которая отставала от затылка сантиметров на десять.

Дубин и сам впал…

Он смотрел…

Выпучив глаза.

Но не отрубался. Сознание не уходило.