Наш дикий зов. Как общение с животными может спасти их и изменить нашу жизнь

Джефф и Сара Миллиган-Тоффлер живут в Миннеаполисе. Их сын Джейкоб был ребенком работающих родителей. Когда Джейкобу исполнилось десять лет, они купили голдендудля (помесь пуделя с золотистым ретривером) Ханни, чтобы кто-то встречал его, когда он возвращается из школы. Ханни глотала деньги. Она была трудной собакой, с многочисленными проблемами и накопительским поведением, что, по словам Сары, означало: «она укусит вас, если вы попытаетесь что-то отнять у нее, даже какашки». Тем не менее, Ханни выполнила свою часть семейной сделки и продолжает это делать. «Мы все так ее любим, – сказала она, – что приспособили свое поведение к тому, чтобы она могла жить с нами». Это, помимо прочего, означает необходимость вечно прятать лишние деньги. Сара вела список того, что съела Ханни. Среди прочего:

слишком много носков, чтобы считать;

нижнее белье;

перчатки (включая пару кожаных перчаток);

деревянные части игры;

игральные карты;

мусор всех видов;

салфетки;

шоколадный торт без муки (потенциально довольно опасный для собак);

домашнее задание Джейкоба (не шучу);

рогалик (который она извлекла из полуметрового сугроба);

полиэтиленовые пакеты;

ермолка родственника;

и, да, деньги.

Сара вспоминает время, когда Джефф болел простудой, но у него был назначен концерт с его группой, от которого он не хотел отказываться. Он вернулся домой с шестьюдесятью долларами чаевых, которые положил на комод. Следующее, что он запомнил, – Ханни роется в его комоде, держа во рту пачку денег.

Джефф выхватил двадцатидолларовую купюру, но Ханни быстро расправилась с остальными. «Это вызвало вопрос: сколько денег вы потеряете, когда, пройдя через задницу, они появятся снова?» – Ханни оставила сдачу себе.

Сара считает, что собака помогла Джейкобу – а также ей и Джеффу – развить более чуткое отношение к тревогам, страхам и несовершенствам другого существа. И научиться терпению.

Собака, которая учила этике

При размышлении о совместном становлении возникает очевидный вопрос: действительно ли люди и их собаки похожи, и если да, то почему? Садахико Накадзима, психолог и исследователь из японского университета Квансэй Гакуин, попросил пятьсот человек сопоставить фотографии собак и их владельцев. Его выводы: да, собаки и их владельцы похожи друг на друга – не из-за таких физических характеристик, как размер, длина шерсти/волос или челюсти, а из-за какой-то сути личности, или духа, в их глазах.

Собаки видят нас такими, какими мы хотим быть. Буквально. Когда люди сталкиваются с другим человеком, у нас возникает «смещение взгляда», в котором левый сектор зрения доминирует и направляет глаза на левую сторону лица (с точки зрения наблюдателя) другого человека. Прежде всего и дольше всего мы рассматриваем глаз. Мы делаем это рефлекторно, мгновенно, а затем смотрим на другую сторону. Из всех других животных только макаки-резусы делают так же – как друг с другом, так и с нами. Но домашние собаки делают это только с нами. Возможно, с течением времени, благодаря общим переживаниям и эмоциональной связи, люди и другие животные, домашние и дикие, начинают смотреть на мир похожим образом.

Собака, с которой я рос, была в нашей семье нравственным учителем. Пес видел меня таким, каким я хотел быть, и ожидал, что я буду соответствовать тому, что он видел. Возможно, в прошлом или сейчас у вас была или есть такая собака.

Много лет назад я спросил бихевиориста и дрессировщика животных Денниса Фетко, могут ли другие животные – в частности собаки (назовем их Canis familiaris) – быть нравственными учителями для детей. Помимо работы с животными, он получил докторскую степень по психологии человеческого поведения, а также имел опыт в области терапии с использованием домашних животных. Он сказал, что домашние животные нередко становятся «учителями нравственности», хотя это не входит в их намерения. Например, домашние животные учат детей понятию смерти. Эмоциональная цена потери питомца в большинстве случаев не так велика, как травма, которую он испытывает, когда умирает родитель. Дети, сказал он, «могут легче позволить себе заплатить такую цену за смерть питомца, чем за потерю родителя».