Наш Ильич: Воспоминания

Исколесив все переулки, в сотый раз встретившись с Марией Александровной, мы пришли в отчаяние. Но, круто свернув в глухой переулок, мы вдруг увидели Владимира Ильича. Он не спеша шёл по переулку и посматривал по сторонам. Заметив нас, он на мгновение остановился. Я оглянулся — за ним никого не было. Тогда я сделал Владимиру Ильичу знак рукой и, проходя мимо него, буркнул:

— Поворачивайте назад! Засада! Следят!

Он и глазом не моргнул, прошёл немного дальше и скрылся во дворе. Я ещё раз оглянулся: всё было спокойно.

Вслед за Марией Александровной я вошёл в маленький писчебумажный магазинчик. Мария Александровна что-то покупала, медленно выбирая то одно, то другое, а я стоял у окна, наблюдая за улицей, и время от времени поторапливал её, чтобы моё присутствие в магазинчике не вызывало подозрения у продавщицы.

Через несколько минут я увидел, что Владимир Ильич вышел из ворот, оглянулся и быстро направился в ту сторону, откуда пришёл.

Я заторопил Марию Александровну. Она тотчас же расплатилась, и мы пошли за Владимиром Ильичём, издали наблюдая за ним. Когда мы увидели, что Владимир Ильич нанял извозчика и уехал, у нас отлегло от сердца. Мы повернули обратно, чтобы известить Надежду Константиновну и других товарищей, которые ещё ожидали Владимира Ильича. По нашим весёлым лицам товарищи без слов поняли, что Владимир Ильич предупреждён и что он вне опасности.

Теперь можно было уходить и всем остальным. Вокруг сновали шпики, они нахально заглядывали нам в лица. Надо было серьёзно заняться уничтожением «хвоста», чтобы не привести шпиков домой. Покрутив по переулкам, я, наконец, очутился на Невском проспекте и быстро замешался в толпе. Зайдя в книжный магазин О. Н. Поповой, я отсиделся в одной из отдалённых комнат, немного погодя вышел чёрным ходом во двор и оттуда благополучно пробрался в книжный магазин «Вперёд», одно из наших явочных мест. Здесь уже знали об опасности. Нам стало ясно, что в нашу организацию прокрались провокаторы, что наша конспирация нарушена и — что самое главное — Владимир Ильич в опасности.

— Это за ним приходили. Хотели его арестовать! — говорили мы между собой.

— Ему надо уехать из Питера! — твердили товарищи.

Мы стали настаивать, чтобы Владимир Ильич уехал на время из Петербурга.

И он вскоре перебрался в Финляндию, в местечко Куоккала, где для него была приготовлена квартира на вилле «Ваза». Здесь он писал статьи и брошюры. Отсюда, пренебрегая опасностью, приезжал в Петербург, выступал на рабочих собраниях.

МАМИН ПОДАРОК

Одно время, находясь в эмиграции, Владимир Ильич жил в Лозанне, на Женевском озере. Мне часто приходилось бывать у него по делам нашей партии. И вот однажды, когда Владимир Ильич собрался отправиться в двухнедельное путешествие по Швейцарии, я приехал к нему, чтобы переговорить о наших изданиях, а также условиться, куда пересылать ему самую экстренную почту и газеты. Владимир Ильич был чем-то очень доволен.

— Пойдёмте-ка, — сказал он мне, — я покажу вам, какой замечательный подарок прислала нам с Надей мама.

Мы спустились вниз, во дворик дома. Здесь стояли только что распакованные новенькие, прекрасные два велосипеда: один мужской, другой женский.

— Смотрите, какое великолепие! Это всё Надя наделала. Написала как-то маме, что я люблю ездить на велосипеде. Мама приняла это к сердцу и вместе со всеми нашими сколотила нужную сумму, а Марк Тимофеевич (это был Елизаров, муж Анны Ильиничны) заказал нам в Берлине два велосипеда. И вот вдруг — уведомление из Транспортного общества: куда прикажете доставить посылку? Я подумал, что вернулась какая-нибудь нелегальщина, литература, а может быть, кто-нибудь послал нам книги. Привозят — и вот вам нелегальщина!.. Смотрите, пожалуйста, какие чудесные велосипеды! — говорил Владимир Ильич, осматривая их, подкачивая шины и подтягивая гайки. — Ай да мамочка! Мы теперь с Надей сами себе господа. Поедем путешествовать не по железной дороге, а прямо на велосипедах. Дорожные мешки мы привяжем сзади, теперь незачем их таскать за плечами.

Надо было видеть, как радовался Владимир Ильич этому неожиданному подарку. И для всех нас было ясно, что больше всего радовался Владимир Ильич вниманию к нему и к Надежде Константиновне его матери и домашних. Это особенно было ему приятно.

МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Владимир Ильич очень любил свою мать. Мария Александровна прекрасно воспитала своих детей. Она безмерно их любила и гордилась тем, что её дети участвуют в борьбе за свободу. Она знала, что им трудно, что их окружают опасности, и была в постоянной тревоге за их судьбу. Её детей арестовывали, сажали в тюрьмы, высылали в далёкие ссылки. Ей, старой женщине, приходилось часами просиживать в тюремных приёмных, ожидая свидания с сыном или дочерью. Мария Александровна стойко переносила все невзгоды, постоянно боролась с трудностями жизни.