Наш хлеб - разведка

Ансалту, подобрав валяющийся на дороге фотоаппарат, прижал его к груди и шатающейся походкой направился в сторону, откуда они вошли в село с Утюгом. С трудом добредя в предрассветных сумерках до сада, он отыскал тайник и, убрав слой листвы, достал автомат. Пока он не знал, зачем это делает, но чувствовал, что оружие пригодится ему. В пистолете же оставалось всего несколько патронов. Пройдя вдоль дороги, свернул к речке и, рухнув на колени, погрузил лицо в воду. Постепенно тупая боль в голове стала утихать. Напившись, вернулся на берег и, забравшись в заросли густого кустарника, повалился на землю.

Проснулся он оттого, что стало припекать солнце. Сел. Снова мучила жажда. Осмотрел себя. Рваные на коленях штаны были в грязи. Рубашка перепачкана кровью. В таком виде он не сможет остановить попутную машину. Расстегнул брючный ремень, сунул руку в потайной карман и вынул оттуда деньги. Пересчитал. Три с половиной тысячи долларов. Остальные остались у Утюга.

Этого с лихвой хватит и на одежду, и на машину. Но где, а главное, как он сейчас это купит? Пощупал лоб. Он был горячий. Пульсирующая боль в плече говорила о том, что рана воспалилась. В афганском лагере боевиков, где несколько лет назад он проходил подготовку, им рассказывали, как поступать в таких случаях. Нужны были антибиотики.

До Шароаргуна почти сто километров по дороге, где на каждом шагу блокпосты федералов и милиции. Если бы Утюг был жив, он наверняка нашел бы выход. Сейчас же Ансалту просто не знал, что делать. Даже его внешность вызывала подозрение. У Хана были номера телефонов человека в Грозном, который организовал операцию. Но он унес их с собой...

Неожиданно его осенило. Год назад, в начале зимы, Азат распустил часть отряда. Устроил что-то вроде отпусков тем, кто не был сильно известен милиции и федералам. Тогда он добирался домой с Бибертом Вахидовым, родня которого жила в Гехи. Переждав светлое время суток у него дома, под вечер Ансалту направился в Ачхой-Мартан и к утру уже был у брата. В семье Вахидовых его приняли как дорогого гостя. Отец Биберта ненавидел нынешнюю власть, болезненно воспринимал поражения полевых командиров, по-детски радовался, когда речь заходила об удачных операциях. Из-за возраста он не мог воевать, но помогал боевикам. По его словам, у него не раз прятались раненые моджахеды, и он даже показал устроенный под землей бункер, вход в который был закрыт крыльцом. Он не скрывал, что иногда там живут рабы, чьими услугами ему приходилось пользоваться ввиду отсутствия помощников в лице пяти сыновей, некоторые из которых погибли, а другие продолжали воевать. Была у него и машина, распространенная в этих краях «Нива».

Однако радость сменилась тоской. В таком состоянии он не сможет пройти и половины расстояния. Местность в этом районе была холмистая, покрытая лесом. Для здорового человека это было бы не более чем длительная прогулка, но только не для него. А что, если воспользоваться дорогой? На участке между Ачхой-Мартаном и Гехи был милицейский пост. Но там останавливали выборочно, да и деньги могут помочь избавиться от неприятностей. Сумма по здешним меркам у него приличная, и грех не доехать.

Взяв автомат, Ансалту направился к дороге. Устроившись в орешнике рядом с проезжей частью, он стал ждать, размышляя над тем, как вынудить остановиться подходящую машину.

Наконец послышался шум двигателя. Выглянув из своего укрытия, он увидел старые «Жигули» шестой модели. В салоне двое мужчин.

С трудом поднявшись, он вышел почти на середину проезжей части и поднял левую руку. Правая почти не работала. Он мог согнуть ее лишь в локте, не более. В ней он держал «АК». Дорога была разбитой, и машина едва тащилась. Заметив оборванного и избитого человека с оружием, водитель резко затормозил всего в нескольких десятках метров от него и включил заднюю передачу. Сначала Ансалту попытался догнать ее. Однако не смог даже идти быстрым шагом. Тогда, превозмогая боль, он поднял ствол автомата, снял его с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Опять неудача, затворная рама не была взведена. Сделать это как обычно, правой рукой, он не смог. Тогда, поставив приклад на землю, Ансалту надавил на рычаг ступней. Есть! Но машина, отъехав задом на приличное расстояние, развернулась и, насколько позволяла дорога, рванула прочь.

Зло выкрикнув несколько обидных фраз в адрес водителя, он вернулся обратно. Однако едва опустился на землю, как вновь послышался шум ехавшего грузовика. Он отчетливо расслышал даже, как гремят борта.

Со стоном поднявшись, вышел на обочину. «ЗИЛ» несся на приличной скорости по самому центру проезжей части. Когда до него оставалось не больше ста метров, он вновь поднял автомат, дал очередь поверх кабины и только после этого стал махать здоровой рукой. Не сбавляя скорости, машина пронеслась мимо.

– У, шайтан! – зло выкрикнул Ансалту, уходя с дороги. Теперь надо уносить ноги. Наверняка водитель легковушки поднимет тревогу в Ачхой-Мартане, а ехавшие в грузовике – на посту милиции.