Наш лисенок

— Только красное одеяло ты не должен больше надевать на голову, не то петух опять кинется на лису и она оторвет ему голову, второй раз он одними перьями из хвоста не отделается.

— А без головы никакой петух петь не будет, — поддержал отец маму.

— Если у петуха нет головы, значит, он мертвый, — сказал Атс, — а мертвые петухи не поют.

— Что правда, то правда, мертвые петухи не поют, — согласился отец.

* * *

Когда землю покрыл снег и ударили морозы, Атса стал мучить вопрос, возьмет ли отец лису с собой в лес или всю долгую зиму ей придется спать в своей поре да сидеть на привязи под елкой. Сначала Атс приставал с этим к маме, потом стал надоедать отцу, хотя у него было столько хлопот с вывозом деревьев и бревен из леса, что ни о чем другом он и слышать не хотел.

— С какой это стати мне брать ее с собой, куда я ее там дену! — уже начиная сердиться, отмахнулся он от мальчика.

— Конечно, — согласилась мама, — куда папе девать лису, он же будет по горло занят с лесорубами.

— Давайте я пойду ее сторожить, — предложил Атс.

— Тоже мне, нашелся сторож, — ответил отец, — чего доброго, уснешь в сугробе, как осенью уснул в скирде на помещичьем поле, хоть целую волость сзывай тебя да лису разыскивать.

— В снегу я не засну, в снегу холодно, и солнца тоже нет, — возразил мальчик.

— От сильного мороза детей клонит в сон так же, как от жаркого солнца, — проговорила мама.

— Пана разожжет костер, вот и не будет холодно, — сказал Атс.

— Кто ж тогда будет лису пасти, если ты будешь сидеть у огня? — спросила мама.

— Лиса тоже будет сидеть у костра, — ответил Атс.

— Лиса не человек, чтобы у костра сидеть, — сказала мама, — Лисе побегать хочется. Ей ведь не холодно, она в теплой шубе.

Но все эти разъяснения ни к чему не приводили. Атс клянчил и клянчил, чтобы отец отвел лису в лес и показал ей, как там красиво зимой, когда много снега, и чтобы он взял с собой его, Атса, который будет сторожить лису. В конце концов все поняли, что Атс заботится не столько о Моссе, сколько о себе самом, и что ему очень хочется пойти в лес вместе с отцом и возчиками, отправлявшимися туда длинной вереницей на скрипучих дровнях, с запряженными в них пофыркивающими лошадьми. На белом снегу, покрывавшем землю и лежавшем на деревьях, люди казались черными, как уголь, а голоса их будто падали к ногам в мягкие сугробы.

Лес стоял безмолвный и тихий. Почему-то именно таким он особенно нравился Атсу. Нравилось ему и то, что снег был весь покрыт следами. По следам можно было догадаться, какой зверь ходил по лесу и что у него было на уме — то ли он просто бродил, то ли убегал в страхе от сильного противника. Когда прошлой зимой Атс несколько раз ходил с отцом в лес, отец то и дело показывал ему рукой на следы и объяснял:

— Гляди-ка, здесь заяц скакал — во, прыжки какие длинные! Ну, ясное дело, собака за ним гналась, вот и ее следы. Только когда снег глубокий, собака зайцу не страшна: заяц по снегу бежит, а собака проваливается, вязнет в нем, как в мучном ларе.

В одном месте отец спросил Атса:

— Гляди-ка, что это за следы? Узнаешь?

Атс таких следов никогда не видал.

— Что ж ты за мужчина, если не можешь узнать следов косули, — проговорил отец. — Видишь, как она здесь прыгала? Все время на одном месте; для нее глубокий снег — сущая беда, ни взад ни вперед двинуться не может, только вверх да вниз скачет, вверх да вниз. А собакам праздник — могут козлятиной полакомиться.

Было это в прошлом году, тогда Атс еще не знал, как выглядят следы косули. Приведись ему теперь их увидеть хоть бы один разочек, сразу узнает. А еще он знает, как выглядят на снегу следы белки или мыши, ни за что не спутает.

— Я все следы уже знаю! — похвастался он отцу.

— Ничегошеньки ты еще не знаешь, — возразил отец.

— А вот знаю! — возразил Атс. — Ты только возьми меня с собой в лес, сам увидишь, что я все следы знаю.

— Ну-ка скажи, какие следы оставляет лиса? — спросил отец.

— Круглые, в один ряд, — ответил Атс.

— Это же кошкины следы, — вмешалась в разговор мама.