Наш маленький Грааль

– Ну как же! – начал раздражаться старик. – Штормы по шесть-семь баллов, волны размером с пятиэтажный дом, и со дна моря чего только не вздымается! Когда ветер стихает – весь берег завален. Отдыхающим, которые явятся летом, достанется лишь мусор – пластиковые бутылки, ветки, палки, тряпки, обувь, причем всегда разного размера и на разную ногу… Но прежде вдоль кромки моря проходим мы, местные. Разбиваем палками горы коряг, копаемся в водорослях. И, если ты терпелив, это занятие оказывается очень благодарным. Лично я в разные годы обнаруживал в грудах мусора и золотые цепочки, и кольца, и сережки, и кошельки – ясное дело, с содержимым, рубли в морской воде размокают, а долларам – хоть бы хны. Вот в одной такой куче, под слоем водорослей и обрывками целлофана я и обнаружил эту вещь. – Он сделал триумфальный жест в сторону своей чаши.

– Да что в ней такого особенного? Дай хоть поглядеть-то! – Макс потянулся к железке.

– Руки прочь, – строго приказал дед.

– Она золотая? – предположила Ася.

– Нет. Все гораздо сложнее.

– Да почему потрогать-то нельзя? – не сдавался Макс.

– Потому что я хочу, чтобы прежде вы поняли всю ценность этого предмета, – отрезал старик. – И начали относиться к нему с подобающим уважением… Но слушайте дальше. В то утро, когда я нашел чашу, я тоже не слишком обрадовался. Ведь с виду она, прямо скажем, не впечатляет, хотя это – бронза, и литье, посмотрите, какое изящное… Но тогда я решил: день неудачный, никакого сколько-нибудь значимого улова, ни единой золотой или хотя бы серебряной вещи. Я и чашу сначала не хотел брать – только потом вспомнил, что в моей «Катти Сарк» давно не хватает емкости под крючки и грузики, вот находка под них, подумал, и сгодится… Бросил ее в рюкзак – и забыл. Дошел до причала, поздоровался со своей красоткой…

– С шаландой? – уточнил Макс.

– Да. Несмотря на неудачное утро, денек намечался изумительный. Я стоял на причале и смотрел вдаль. Перед моими глазами расстилалось бирюзовое море. Небольшие валы волн ласково плескались о берег. Трудно себе представить это наслаждение именно одним морем, которое своим дыханием освежает организм человека…

Маша с Асей изумленно переглянулись.

– Как по писаному говорит! – шепнула младшая сестра старшей.

А дед с воодушевлением продолжал:

– Как-то легко дышится, легко думается, легко смотрится на нашу мятежную русскую жизнь…Тихое плескание волн вливает в организм какое-то сладостное ощущение, успокаивающее душу, примиряющее ее с действительностью…

Дед, как всегда, когда говорил о своем любимом море, разрозовелся, взор его подернулся мечтательной дымкой.

– А ты, дедуля, умеешь красиво излагать, – снисходительно похвалил старика Макс.

А у Маши вдруг вырвалось:

– Да это не он. Это – Моронин. «Поездка по Волге, Кавказу и морям Черному и Каспийскому».

– Чего? Моронин? О чем ты? – в изумлении обратилась к сестре Ася.

А дед слегка смутился, склонил голову, улыбнулся внучке:

– Совершенно верно, Машенька. Я действительно процитировал русского путешественника Моронина. У него изумительные по красоте путевые записки, посвященные Черному и Каспийскому морям.

– Ну вы даете! Оба! – хохотнул Макс.

– Впрочем, в сторону лирику, – вновь взял слово дед. – Итак, денек стоял замечательный, но барометр, коим, разумеется, оснащена моя «Катти Сарк», неумолимо свидетельствовал: давление стремительно падает, значит, ближе к вечеру ожидается шторм. Однако пока часы показывали только начало одиннадцатого дня. А ранний март – это месяц, когда в море полно ставриды, это такие изящные, изумительно вкусные рыбешки, обязательно как-нибудь сходим на рыбалку вместе…

– Который год только обещаешь, – обиженно буркнул Макс.

– В этом году – уж точно, – заверил дед. И продолжил: – Ставрида обычно гнездится на глубине, километрах в пяти от берега, но в тот день стайки серебристых в солнечных лучах рыбешек резвились даже на мелководье. И я решил: шторм не шторм, а в море надо выйти – хотя все наши, с причала, меня и отговаривали. «Успею вернуться», – заверил я их. И отчалил. Не люблю, знаете ли, подолгу вымачивать якоря.

– Чего? – переспросил Макс.