Наш маленький грязный секрет

— Да как же он решился сам кровь замывать? — всплеснула руками Ольга Сергеевна. — Не мужское это дело.

— Ничего, пусть поработает, — с завистливой злобой огрызнулась Нинель Митрофановна. — А то привык, понимаешь, жить как буржуй. Денежки-то каждый месяц капают! Я слышала, что он за свою квартиру полтыщи долларов берет. А налоги небось не платит! Нет, все-таки пора поставить в известность налоговую инспекцию!

— Да какие полтыщи долларов! Окститесь, голубушка! — заспорила Ольга Сергеевна. — За такие халупы, как у нас, никто больше двухсот не даст. А у Петровича, сами знаете, какая ситуация: у жены инсульт, да еще дочь без мужа двоих сыновей поднимает. Вот и крутится мужик как может, каждую копейку экономит.

Из дальнейшего разговора, постоянно грозящего перейти в склоку, я поняла, что Рустам не владелец квартиры, а только ее арендатор. А вот неизвестный Петрович, приехавший сегодня, как раз и есть хозяин жилплощади. Рустам поселился здесь семь месяцев назад. Нинель Митрофановна даже точно помнила, когда это произошло, — в тот день ей поставили новый зубной протез, который с непривычки немного резал. Как зовут молодого человека, никто не знал: с соседями он не общался и вообще жил тихо и мирно. Правда, был замечен в порочащих его связях — по крайней мере один раз из его квартиры вышла девушка характерного внешнего вида: в короткой оранжевой юбчонке, едва прикрывающей трусики, и лифе ядовито-зеленого цвета. Впрочем, сошлись во мнении старушки, сейчас молодые так одеваются, что не поймешь, где проститутки, а где порядочные девушки.

Затем разговор почему-то опять перескочил на Петровича. Я узнала, что у него есть пес по имени Рауль, который, выходя гулять во двор, пугал кошку Нинель Митрофановны, отчего у бедного животного случались нервные колики. Правда, Ольга Сергеевна высказала предположение, что причина колик заключается не в Рауле, а в новом сухом корме для кошек, широкая реклама которого идет по телевизору. Рассуждения старушек о телевизионной рекламе я уже не стала слушать, поднялась со скамейки и вошла в подъезд.

Я позвонила в знакомую светло-серую дверь. Ее открыл мужчина в старых вытянутых трениках и майке далеко не первой свежести. Судя по внешнему виду, Петрович если не миновал шестидесятилетие, то скоро уже должен праздновать этот юбилей. В одной руке мужчина держал совок для мусора, в другой — веник.

— Вам кого?

— Я к вам насчет аренды квартиры. Меня прислала Нинель Митрофановна, ваша соседка. — Я сообразила, что Петрович ни за какие коврижки не пойдет узнавать у вредной старушонки, правда ли это.

Мужчина несколько секунд что-то прикидывал в уме, а потом распахнул дверь пошире:

— Проходите.

Я с опаской зашла в коридор. Хозяин уже успел навести здесь порядок: вещи не валялись на полу, как в прошлый раз, шкаф и тумбочка были плотно прикрыты. Я скосила глаза на кухонную дверь — остались ли там кровавые пятна? Вроде бы уже нет.

— Мне сказали, что предыдущий жилец умер в квартире. А как это произошло?

— Сердечный приступ, — ответил Петрович, старательно избегая смотреть мне в глаза.

— Зачем же вы обманываете? — мягко упрекнула я Петровича. — Нинель Митрофановна сказала мне, что его убили. Вы знаете, я человек не суеверный, все равно не откажусь снимать квартиру, уж больно ситуация у меня критическая. Живу в одной квартире со свекровью и тремя ее кошками — представляете себе? Она, кстати, чем-то на Нинель Митрофановну смахивает…

Сама я, конечно, ничего не имею против трех кошек. Но Петрович, как заядлый собачник, наверняка держит на них зуб. Да и на Нинель Митрофановну тоже. Моя догадка оказалась верной: в ответ мужчина многозначительно крякнул и кивнул: понимаю, мол, и сочувствую.

— Кстати, а вас как зовут? Мне сказали только отчество — Петрович.

— Да так меня и зовите, — улыбнулся мужчина.

— А я — Анжела, — на всякий случай соврала я и кивнула на веник, который Петрович продолжал держать в руках: — Может быть, вам помочь?

— Да я уже почти все закончил. Вот только решил мусор с балкона вымести. Не возражаете, если я продолжу? А вы пока можете к квартире присмотреться.

Мы прошли на балкон, где я примостилась на колченогую табуретку. Подметал Петрович довольно неумело, зато энергично. Пыль так и летела в мою сторону.

— Вы знаете, честно говоря, это преступление меня заинтриговало, — закинула я удочку. — Ужас как любопытно, кто был этот человек и за что его убили!

Петрович выпрямился и бросил на меня быстрый взгляд. Но он, очевидно, тоже был не прочь немного поболтать.

— Ну, я уже рассказал свои соображения, когда меня вызвали к следователю на Петровку. Не знаю, правда, насколько они пригодились, я так понял, что у милиции уже была какая-то своя версия. В любом случае известно мне немного, и все со слов самого жильца. За что купил, за то и продаю.

Он замолк и принялся выгребать из угла комок грязи. Наконец, когда мое терпение уже было на пределе, Петрович продолжил: