Наш маленький грязный секрет

Труд из обезьяны сделал уставшую обезьяну. Поэтому в работе самое главное — не переусердствовать. Я съела в столовой роскошный обед (из трех блюд! Сама я на такое не способна, хоть ты меня режь!) и отправилась в путь. Вот отдам сейчас обманутым соискательницам их деньги, и дело Краснянского будет окончательно завершено.

Так-так… Посмотрим, какие у меня адреса: Елена Мытарь с улицы Удальцова, Вероника Шаповалова, тоже проживающая на Юго-Западе, в самом конце Ленинского проспекта, и Людмила Драгульская из Солнцева. Надо же, как мне повезло: жертвы мошенничества живут, по московским меркам, почти рядом. Или это Руслан специально подобрал таких потерпевших? Как бы то ни было, при удачном стечении обстоятельств визиты к ним отнимут у меня лишь несколько часов.

Признаюсь, что страдаю географическим кретинизмом: совершенно не ориентируюсь в Москве. Если у меня нет перед глазами карты, могу сутки прокружить в радиусе пятисот метров и умереть от нервного истощения. Поэтому перед поездкой в незнакомое место я тщательно перерисовываю план местности. Вот и сейчас я сначала зарисовала из справочника «Вся Москва» чуть ли не весь Юго-Западный округ столицы, а потом, положив в сумку всю пачку долларов, отправилась в путь.

Сначала — на Удальцова. Елена Мытарь отдала в лапы Краснянского тысячу долларов. Не так уж много, судя по тому, что с меня он стребовал все пять, — значит, девушка не произвела на него впечатления обеспеченной особы. Вероятно, она таковой действительно не является. Так что нежданный подарок небес в виде штуки баксов будет весьма кстати.

На звонок дверь открыла полноватая девушка приблизительно моих лет.

— Елена Мытарь? — радостно спросила я.

— Нет, ее вообще нет в Москве, она уехала, — равнодушно ответила девушка, но, увидев мое расстроенное лицо, предложила: — Может быть, что-нибудь ей передать? Я в принципе держу с ней связь.

— Да мне лучше с ней лично встретиться… А когда она вернется?

— Ой, не знаю. Думаю, что никогда. По крайней мере сама Ленка на это сильно рассчитывает.

— Как так?

— Да она в Финляндию уехала, — словоохотливо пояснила девушка. — Она программист, и ей предложили там работу. Так она, не будь дурочкой, собирается навсегда там остаться. Выйдет замуж, родит ребенка — и все дела… — Девушка говорила с таким жаром, что стало ясно: она сама не прочь оказаться на месте Лены.

Значит, Елену Мытарь придется вычеркнуть из списка тех, кто будет мною облагодетельствован. Впрочем, может быть, эта тысяча долларов ей до сих пор позарез нужна?

— А почему она уехала? Ей плохо в Москве жилось? Она что же, нуждалась?

— Скажете тоже — «нуждалась», — фыркнула собеседница. — Да она здесь отличные бабки заколачивала! Правда, в последнее время почему-то сидела без работы. А тут один знакомый неожиданно предложил место в Хельсинки, — ну, она и укатила. Да она и сейчас отлично устроилась: Ленка пишет, что сняла в аренду двухуровневую квартиру, ни в чем себе не отказывает. — Девушка помолчала, а потом обиженно добавила: — Богатая, а меня просто так пожить в свою квартиру не пустила. Такую арендную плату заломила, что будь здоров. Ей там этих денег хватит только на бензин для машины, а я всю свою зарплату отдаю. А ведь я Ленке не чужая — двоюродная сестра. Вот такие нынче родственники пошли…

Влившись в толпу тружеников, спешащих домой после работы, я предалась размышлениям. Ну ладно, первая кандидатура отпала сама собой, но ведь у меня остались еще две девушки. Уж кому-нибудь из них мне удастся вернуть деньги! Например, Веронике Шаповаловой.

Неожиданно это сочетание имени и фамилии резануло чем-то знакомым. «Постойте-ка, дайте вспомнить… О Господи, неужели это она? Сколько лет-то прошло? Нет, я отказываюсь в это поверить! Та Вероника, точнее, Ника, которую я знала, была ушлой девицей, ее на мякине не проведешь. Неужели она выложила мошеннику… — я сверилась со своим списком, — четыре тысячи долларов?! Теряешь хватку, Никуша!»

Впрочем, может быть, это вовсе не моя старая знакомая, а просто ее однофамилица. Надо подъехать к девушке домой и все выяснить. Я влезла в переполненный вагон метро. Сокольническая ветка Московского метрополитена — самая старая, поэтому на ней постоянно случаются какие-то технические сбои. В результате поезда отменяются пачками, а пассажиры вынуждены прессоваться, словно кильки в бочке. Особенно сейчас, когда москвичи едут домой из центра в спальные районы. Ну да ладно, потерплю, мне всего одну остановку…