Отыскали с горем пополам они мясорубку, а пока ползали, да под каждый выворотень заглядывали, договорились, что медведь не станет больше зорить избу, а охотник не будет преследовать медведя.
Так мясорубка помирила охотника и медведя — хозяина тайги.
Орел и сурок
Летит Орел в поднебесье, и с заоблачной высоты ему открывается огромное пространство. Красочные горные вершины на фоне белых барашков-облаков проплывают далеко внизу. В разрывах белой ваты простирается безграничная зеленая долина. Все как на ладони. Шумит ветер в его крепком оперении. «Мне все видно, никто не знает такой красоты. Никому она не доступна», — думает он, кружа в высоте. Вдруг резкий порыв ветра заломил крылья до боли, чуть не опрокинул его. Спикировал вниз Орел, спасаясь от шквального ветра, и сел на землю. Выбрал камушек, прогретый солнцем, уселся поудобней, сложил уставшие крылья и начал уже дремать.
На земле нет ветра ураганного, и солнце греет нежно. Здесь от ветра защищают его холмы, кусты и высокая трава. Заметил Орел, как уходит усталость. Земля ему силы дает. Вдруг ему почудился шелест травы. Он приоткрыл глаза и увидел сурка, пробегающего мимо. Увидел бы Орел Сурка с высоты, тут же камнем бросился на добычу, а тут, на земле, ему хотелось только покоя. Сурок тоже не испугался. Вот заметил бы он Орла, парящего в высоте, тут же юркнул в норку или притворился бы неподвижным столбиком. А тут, на своей родной земле, дремавший Орел показался ему совсем не страшным, и он остановился. Ему захотелось поговорить с Орлом.
— Привет, Орел! — громко, как мог, поздоровался он. Молчит Орел, отвернувшись от него. Да и о чем толковать с этим Сурком? Что он видит в своей сурковой жизни? Дальше своего носа ему ничего не видать, не то что он — Орел!
— Здравствуй, Орел! — еще громче прокричал Сурок. — Поговорить с тобой охота.
— О чем с тобой разговаривать? Я высоко летаю, с высоты своего полета вижу горы, реки, моря… Много стран облетел. Тебе не понять меня, Орла, — ответил тот и снова закрыл глаза.
— Ты с большой высоты видишь всю долину, а вот травинку каждую тебе не видать. А я расскажу о каждом цветочке, о каждом стебельке. У каждого свой цвет, свой запах. Каждый по-своему щекочет меня, когда пробираюсь я сквозь их заросли.
Стал слушать Орел. Интересно стало: оказывается, большой зеленый ковер долины соткан из разных травок, из цветков.
— Я и сам знаю: вся трава зеленая, и запах долины доносится даже до самых больших высот, — все же возразил Орел.
— Пойдем по моей тропинке, я тебе каждую травинку покажу, я тебя с каждым цветочком познакомлю.
Идут они вдоль ручья по горной тропинке. Удивляется Орел увиденному: каждый листочек свою форму имеет, свой оттенок, каждый цветок по-своему красив и пахнет по-своему. Букашки маленькие прячутся в густой траве, каждый муравей своей работой занят, не обращая на путников никакого внимания.
Разговорились.
— А долина вдоль ручья далеко тянется? — спрашивает Сурок.
— Далеко-о-о! — протянул Орел. — До самых снежных вершин — в ту сторону, и до самой большой реки — в ту сторону, — махнул крылом Орел сначала на север, потом на юг.
— А куда цветы деваются? — спрашивает он в свою очередь у Сурка.
— Лепесточки их опадают и созревают семена. Потом ветром их разносит по всей долине. Ты их видел: белым пухом они летят по ветру.
— Да, я видел их, подхваченных ветром. Вот почему и в дальних странах такие же цветы встречаются.
И еще много занятного и полезного узнал Орел. С тех пор стали новые друзья частенько беседовать на разные темы. И уже не говорил Орел, что ему неинтересно слушать Сурка.
Самая вкусная рыба — колбаса
Жили-были старик со старухой. На берегу большой реки стояла их изба. Вот старик и приноровился к рыбалке. Раньше — какую рыбу принесет, той и радуется старуха, но с годами стала она привередливой. Собирается старик на рыбалку, а старуха напутствует:
— Вкусной рыбки принеси, чтоб без костей.
— Ужо какая поймается, такую и принесу, — отвечает старик.
— Не спорь со мной. Чтобы без костей, — повторяет она строго.
Ловился в тот день только пескарь. Как ни старается старик — не ловится другая рыба. Рыбка-пескарь маленькая, почетом особым не примечена. Вот и старухе пришлась она не по нутру. Напустилась на старика:
— В этой рыбке исть-то нече — одни кости.
В другой раз принес старик окуней. Наколола старуха палец о колючку, забранилась, губу надула, от ухи отказалась — не по ей рыба-окунь. А ведь раньше припрашивала полосатика. «Принеси, — бывало, говорит, — окуня. Уха из его шибко вкусная». А теперь окунь ей — не рыба. Хочет, чтобы рыба поймалась такая, чтобы без костей.
Снова пошел старик на рыбалку. Поймалась большая щука. Ну, думает, будет моя старуха рада. И вправду обрадовалась она такой большой рыбе. Пирог завела. А как в пироге рыбу стала теребить, как попались ей косточки, снова осерчала:
— Когда ж ты мне рыбу принесешь без костей, недотепа!
Никак не может угодить старик своей супружнице. Все ей хочется рыбу без костей, а где такую взять?