Наш неистовый конец

Они заговорили о клиентах Белых цветов, и Алиса, нахмурившись, поползла прочь. Удалившись от кабинета своего отца на достаточное расстояние, чтобы ни он, ни Дмитрий ничего не услышали, она медленно опустилась в узкую щель в стене и оказалась в коридоре. Этот дом представлял собой некий фантасмагорический архитектурный эксперимент: он состоял из нескольких многоквартирных блоков, сваленных в одну кучу и соединенных друг с другом кое-как. Над комнатами и под ними имелось столько всевозможных уголков и закоулков, что Алиса удивлялась тому, что для незаметного перемещения ими пользуется только она. Во всяком случае, по ее мнению, было странно, что никто из Белых цветов до сих пор, случайно прижавшись к стене, не наступил на разъезжающуюся плитку и не провалился на нижний этаж.

Алиса начала подниматься по главной лестнице, торопливо перескакивая через ступеньки. При каждом шаге на ее ключице подпрыгивал простенький кулон, холодящий ее разгоряченную кожу.

– Веня! – воскликнула она, остановившись на четвертом этаже.

Ее кузен даже не замедлил шаг. Он делал вид, будто не замечает ее, что было смехотворно, поскольку он направлялся прямиком к лестнице, а она, Алиса, стояла наверху лестничного пролета. В последнее время Венедикт Монтеков очень изменился: он все время был мрачнее тучи. Возможно, несколько месяцев назад он тоже был не очень-то веселым парнем, но нынче блеск в его глазах погас, и он походил на марионетку, которая движется, повинуясь кукловоду. Периоды траура в Шанхае длились недолго, они следовали один за другим, подобно тому, как зрители в кинотеатре выходят из зала после одного сеанса, чтобы мог начаться следующий.

Веня же не просто пребывал в трауре, он и сам как будто наполовину умер.

– Веня, – опять позвала Алиса, преградив ему путь, чтобы он не смог ее обойти. – Внизу есть медовые коврижки. Ты же любишь медовые коврижки, верно?

– Дай мне пройти, Алиса, – буркнул Венедикт.

Но она не сдвинулась с места.

– Я давно не видела, чтобы ты ел, и, хотя теперь ты живешь не здесь, и, возможно, я просто не застаю тебя за едой, должна сказать, что человек не может постоянно голодать, иначе он…

– Алиса! – рявкнул Веня. – Отойди.

– Но…

– Убирайся!

Рядом распахнулась дверь.

– Не кричи на мою сестру.

В коридор вышел Рома. Он был спокоен и держал руки за спиной с таким видом, будто все это время терпеливо ждал у двери. Веня издал какой-то гортанный звук и, повернувшись, уставился на Рому с такой угрозой, что можно было подумать, будто они враги, а не двоюродные братья, в жилах у которых течет одна кровь.

– Не указывай мне, что я должен делать, – процедил он. – Впрочем, погоди – похоже, тебе есть что сказать только тогда, когда это совершенно неважно, да?

Рука Ромы инстинктивно потянулась к волосам, но застыла в дюйме от его новой прически, будто он не захотел портить это сооружение, на которое ушло столько геля и сил. Рома не сломался, как сломался Веня, не разбился на тысячу острых осколков, которые ранят всех, кто подойдет слишком близко… но только потому, что этот яд поразил его изнутри. И теперь Алиса смотрела на своего старшего брата – на своего единственного брата, – и ей казалось, будто он разрушается, превращаясь в парня, который укладывает волосы на манер иностранцев с Запада, который ведет себя как Дмитрий Воронин. Всякий раз, когда их отец хвалил его и хлопал по плечу, Алиса вздрагивала, ибо знала – это потому, что на улице нашли еще одного убитого Алого, рядом с которым были письмена мести.

– Это несправедливо, – только и сказал Рома, не найдя что возразить.

– Пофиг, – пробормотал Венедикт, протиснувшись мимо Алисы. Она чуть заметно качнулась от его толчка, и Рома бросился вперед, явно не желая, чтобы последнее слово осталось за кузеном. Но Веня даже не оглянулся. Его шаги звучали уже на втором этаже, когда Рома подбежал к Алисе и взял ее за локоть.

– Венедикт Иванович Монтеков, – закричал он, глядя вниз. – Ты…

Но его бессильный упрек заглушил грохот входной двери.

Воцарилась тишина.

– Я хотела просто подбодрить его, – тихо произнесла Алиса.

Рома вздохнул.

– Я знаю. Это не твоя вина. Он… у него проблемы.

– Это из-за смерти Маршалла?

Эти слова дались ей тяжело, но, наверное, так бывает всегда, когда говоришь горькую правду.

– Да, – выдавил из себя ее брат. – Потому что Маршалл был… – Рома так и не закончил эту фразу, только отвел взгляд и прочистил горло. – Мне надо идти, Алиса. Меня ждет папа.

– Подожди. – Алиса вцепилась в его пиджак прежде, чем он начал спускаться по лестнице. – Я подслушала, как папа говорил с Дмитрием. У него… – Алиса огляделась по сторонам, чтобы удостовериться, что рядом никого нет. – У Дмитрия есть крот в Алой банде. Может быть, даже в их ближнем круге. Этот крот передает ему сведения из источника, близкого к господину Цаю.

Рома качал головой – он начал качать головой еще до того, как Алиса закончила говорить.

– Теперь от этого уже мало толку, – сказал он. – Будь осторожна, Алиса. Перестань подслушивать Дмитрия.

Рома попытался высвободить свой пиджак, но Алиса только вцепилась в него еще крепче.