Наш необъятный океан

Она мне не нравится. Не нравилась – если быть честным – еще до начала встречи. В конце концов, я согласился на эту работу по принуждению. Для меня «Статус» мог бы выбрать журналистку в звании «сотрудницы месяца», чтобы красиво оттоптаться. Однако именно ее? Неужели случайность?

– Ты надо мной издеваешься? – спросил я Льюиса.

А может, это закон кармы? За то, что я создаю Льюису слишком много проблем? Во всяком случае, когда мы заехали в парковочный карман у кафе и я сокрушенно поведал, почему безошибочно опознал сквозь оконное стекло Аманду Ламар, мой менеджер злорадно ухмыльнулся.

Тем не менее ничто в ней не выдает ту, которая написала «Многоуважаемый мистер Афзал». Для журналистки, которая изъясняется столь официально, она одета с вопиющей небрежностью. Светлые джинсы и небесно-голубой верх – настолько длинный, что, по-моему, утром по рассеянности натянула футболку своего приятеля. Велика размера на три, почти сползла с одного плеча и завязана узлом на животе; иначе девчонка просто утонула бы в ней. В голубой ткани. И светлых волосах, волнами ниспадающих до талии.

Вот она достала маленькое зеркальце, чтобы подкраситься, и Льюис тут же охарактеризовал ее как «типичную журналистку «Старбакса» и латте». Что делать? Зеркало, выполненное в форме раковины, слепит глаза – достаточный повод, чтобы быстро скосить взгляд в поисках пути отступления. Впрочем, Льюис – сама любезность! – уже перегнулся через меня, чтобы открыть пассажирскую дверь джипа.

– Ты не заслужил ничего другого, юноша. Пришло время учиться на своих ошибках.

Я упираюсь затылком в подголовник сиденья, демонстрируя нежелание покидать машину.

– А если я не чувствую за собой никакой вины?

– Желаю приятно провести время, Афзал!

– Пожалуйста! Нет!

– Давай, пошел!

– У меня есть другой вариант? Хоть какой-то?

– Никакого.

– А разве твоя работа не заключается в том, чтобы облегчать мне жизнь?

– То, что я для тебя делаю, уже подрывает мою профессиональную репутацию. А теперь выметайся!

Ладно, чтобы поскорее со всем этим покончить, игнорирую довольную физиономию Льюиса, отстегиваю ремень и выхожу. Какая-то часть меня успевает согласиться – пока преодолеваю расстояние от машины до кафе, – что сотрудничество действительно наиболее удобный выход. Мне известно, что Льюис жестко провел переговоры – ведь Ричард изначально пытался вытребовать новый мурал. А текущая договоренность сэкономит мне время и позволит сохранить достоинство. Поскольку иллюстрировать спецвыпуск несложно. И быстро выполнимо. Хреново, конечно, что работать придется для «Статуса», однако это меньшее зло. Надеюсь.

– О боже… мне жаль… мне реально, реально жаль, я… – лепечет Эми.

Я бросаю взгляд в окно на своего менеджера. Он забился в машину и наблюдает за мной через стекло, как зритель в кинотеатре. Причем с таким видом, будто на экране демонстрируют лучший фильм в его жизни. Просто умирает от любопытства. Я не удерживаюсь от смеха.

– Ничего страшного, – успокаиваю Эми. Хочется, чтобы эта встреча завершилась для меня как можно более безболезненно.

– Х-хорошо.

Она краснеет. Наверняка подумала, что я смеюсь над ее попытками извиниться. А мне просто не нужны объяснения причин ее выходки в туалете «Статуса». Что бы там ни было, меня оно не интересует.

– Будем считать, что ты меня с кем-то перепутала, – предлагаю я и, покосившись на девушку, с ухмылкой сажусь за стол. Эми возмущенно втягивает в себя воздух, и уголки моих губ сами собой ползут вверх.

Она тоже садится. Вернее, плюхается – даже столешница заходила ходуном. Бедняжка вдавила в нее ладони и подалась вперед, так что я вижу все оттенки ее карих глаз. Глаза никогда не бывают одного цвета. У роговицы Эми такая текстура, словно на ней смешали акварельные краски. Одни мазки накладываются на другие, что в результате дает упорядоченный хаос. Медно-коричневый фон с пигментацией цвета меда и более темными радужными вкраплениями, узор по типу калейдоскопа, немного растушеванный. Именно радужные вкрапления очаровывают меня больше всего. У нее в глазах веснушки! На лице тоже. На щеках, на носу, и одна на подбородке, как будто забрела по ошибке. Единственное, что выглядит фальшивым на лице Эми, – наигранное дружелюбие.

Если бы меня не заинтриговало, как долго она сможет удерживать на лице фальшивую улыбку, давно отвел бы взгляд. Однако вместо того тоже настойчиво всматриваюсь в Эми, пока она не опускает глаза и не переключается на мои руки, которые теребят карту бронирования столика. Сгибают, разгибают, надрывают, переворачивают и снова сминают.

– Только чтобы внести ясность: это было не то, что ты подумал, – отвечает она с нажимом. Поднимает глаза к потолку, затем секунду снова смотрит на меня и наконец устремляет взгляд в окно. – Я не ждала там никого. Совершенно. И уж точно не…

Она недоговаривает.