Наш общий друг. Часть 2

— Да какъ не потерять! — ворчитъ Сайлесъ, потрагивая ушибленное мѣсто на головѣ. — Тутъ и не балансъ потеряешь, когда гости твои начнутъ скакать по комнатѣ, словно черти въ аду! Пожалуйста не вскакивайте такимъ манеромъ со стула, мистеръ Винасъ.

— Извините меня, мистеръ Веггъ. Я такъ глубоко огорченъ!

— Да, чортъ васъ возьми, благовоспитанный человѣкъ можетъ и сидя на мѣстѣ огорчаться, — возражаетъ вразумительно мистеръ Веггъ.

— Я буду помнить это, сэръ.

— Будьте такъ любезны.

Мистеръ Веггъ мало-по-малу сдерживаетъ свое затаенное раздраженіе и свой ироническій тонъ и снова принимается за трубку.

— Гм… да, мы, кажется, говорили о томъ, что старикъ Гармонъ былъ вамъ другъ и пріятель.

— Нѣтъ, мистеръ Веггъ, не другъ и не пріятель. Такъ, бывало, иной разъ перемолвимся двумя-тремя словами. Правда, вели еще мы съ нимъ кое-какія дѣлишки. Любознательный быль онъ человѣкъ насчетъ мусора, мистеръ Веггъ, — любознательный, но ужъ и скрытный, доложу вамъ.

— Ага! Такы вы считали его скрытнымъ? — восклицаетъ Веггъ съ какой-то жадною радостью.

— Онъ всегда казался мнѣ такимъ, и съ виду, и по разговору.

— А-а!

Веггъ опять поводитъ глазами.

— А ну-те, потолкуемъ-ка о томъ, что тамъ такое отыскивалось въ этомъ самомъ мусорѣ,- говорить онъ безпечно. — Не разсказывалъ ли онъ когда-нибудь, какъ онъ тамъ все это находилъ, — скажите откровенно, другъ любезный. Коли человѣку ужъ довелось жить на такомъ, чортъ его знаетъ какомъ дворѣ, такъ любопытно по крайней мѣрѣ узнать, какъ оно тамъ было и что. Гдѣ, напримѣръ, отыскивалъ онъ эти… ну, словомъ, всякую всячину? Или, напримѣръ, какъ онъ раскапывалъ эти кучи? Сверху, что ли, начиналъ или снизу? Буравитъ (тутъ мимика мистера Вегга становится очень выразительной) или пробовалъ щупомъ? Какъ вы скажете, милѣйшій мистеръ Винасъ: щупомъ онъ ихъ пробовалъ или буравомъ, а? Скажите, почтеннѣйшій, безъ утайки.

— Я скажу — ни тѣмъ, ни другимъ, мистеръ Веггъ.

— Какъ ближній ближнему, мистеръ Винасъ, скажите… (да подлейте еще)… скажите: почему ни тѣмъ, ни другимъ?

— Потому, я полагаю, что когда мусоръ сортируютъ и просѣиваютъ, то вещи находятся сами собой. Вѣдь эти насыпи уже были просѣяны?

— Осмотрите ихъ и скажите, какъ по вашему?.. Да ну, подливайте еще!

Всякій разъ, какъ мистеръ Веггъ говорилъ: «Подливайте еще», онъ придвигался къ гостю со стуломъ все ближе и ближе, подскакивая на своей деревяшкѣ. Казалось, онъ предлагалъ самъ слиться съ мистеромъ Винасомъ, а не то что налить его стаканъ, — до того онъ старался.

— Такъ вотъ, какъ я сейчасъ сказалъ, — продолжаетъ мистеръ Веггъ, послѣ того, какъ гость принялъ къ свѣдѣнію его любезное приглашеніе, — коли ужъ довелось человѣку жить на чортъ знаетъ какомъ дворѣ, такъ по неволѣ любопытствовать будешь. Скажите мнѣ по душѣ, какъ братъ брату: какъ вы думаете: онъ вотъ находилъ въ мусорѣ разныя вещи; ну, а не пряталъ ли онъ чего въ мусоръ?

— Пожалуй, что и пряталъ, мистеръ Веггъ.

Мистеръ Веггъ проворно надѣваетъ очки и съ изумленіемъ разсматриваетъ мистера Винаса съ ногъ до головы.

— Какъ смертный, подобный мнѣ,- тотъ, чью руку я беру теперь въ свою руку впервые (чортъ меня знаетъ, какъ я позабылъ сдѣлать это прежде)… беру въ знакъ безпредѣльнаго довѣрія и дружбы, привѣтствуя его, какъ ближняго ближній, — возглашаетъ Веггъ, держа руку мистера Винаса ладонью кверху, готовою принять ударъ, и потомъ ударяя по ней, — какъ такой именно смертный, а не какой-нибудь иной, ибо я гнушаюсь всѣми другими болѣе низкими связями, — какъ человѣкъ, держащій высоко свою голову, котораго я по сему самому называю своимъ близнецомъ, уважаемымъ и уважающимъ, по силѣ нашихъ неразрывныхъ узъ, — скажите, какъ вы думаете: что могъ онъ прятать въ мусорѣ?

— Это вѣдь только догадка моя, мистеръ Веггъ.

— Какъ существо, держащее руку у себя на сердцѣ,- говоритъ мистеръ Веггъ, и это заклинаніе выходитъ тѣмъ выразительнѣе, что рука существа держить стаканъ пунша, — переложите вашу догадку на англійскій языкъ, мистеръ Винасъ.

— Вотъ видите ли, сэръ, — отвѣчаетъ не спѣша влюбленный мизантропъ, отхлебнувъ изъ стакана, — покойный былъ такого рода старый джентльменъ, что былъ, по моему, вполнѣ способенъ воспользоваться удобствами этого мѣста для укрытія денегъ, драгоцѣнностей и, можетъ быть, бумагъ.

— Какъ человѣкъ, всегда служившій украшеніемъ человѣческаго рода, — начинаетъ опять мистеръ Веггъ и опять, взявъ руку мистера Винаса, поворачиваетъ ее ладонью кверху, какъ будто намѣреваясь предсказать его судьбу по хиромантіи, а свою руку держить наготовѣ, чтобы ударить по ней, когда наступить должное время, — какъ тотъ смертный, про кого думалъ поэтъ, сочиняя слова національной пѣсни моряковъ:

На вѣтеръ руль! Впередъ, впередъ!
Цѣпляйся реями за реи!
«Еще!», вскричалъ я, мистеръ Винасъ, залпъ-другой!
На абордажъ, сэръ, не то уйдетъ.

Другими словами, какъ человѣкъ въ истинномъ значеніи этого слова (потому что вы и есть такой человѣкъ), — объясните, мистеръ Винасъ, какія бумаги?