Наш общий друг (Книга 1 и 2)

- И вы, конечно, заметили уже, а теперь особенно, что этот узел, который так плотно затянут на шее оттого, что запутались руки, есть не что иное, как скользящий узел, - инспектор поднял его кверху, показывая всем.

Достаточно ясно.

- Точно так же вы заметили, что он прикрепил другой конец веревки к корме.

На веревке были видны узлы и утолщения там, где старик связывал и приплетал концы.

- Теперь смотрите, - продолжал инспектор. - смотрите, как это получилось, незаметно для него. Вечер был бурный, непогожий, когда этот человек, - инспектор нагнулся и стряхнул град с волос мертвеца полой его намокшей куртки, - вот так, теперь он больше похож на себя, хотя сильно изуродован, - когда этот бывший человек, по своему обыкновению, выехал в лодке. Он берет с собой вот эту свернутую кольцом веревку. Он всегда берет с собой свернутую веревку. Это я знаю так же хорошо, как знаю его самого. Иногда он кладет веревку на дно лодки. Иногда вешает себе на шею. Одевался он всегда легко, этот человек, - видите? - Тут инспектор приподнял свободный конец платка на груди утопленника и кстати вытер ему губы этим концом, - а когда бывало ветрено, холодно или сыро, он вешал свернутую кольцом веревку себе на шею. Тем хуже для него! Он вертелся так и сяк со своей лодкой, этот человек, пока не прозяб. Руки у него, - инспектор приподнял одну руку, и она упала, как свинцовая, - застыли. Тут он замечает, что по реке плывет то, чем он имеет обыкновение промышлять. Он готовится поймать этот предмет. Развертывает конец веревки и несколько колец хочет уложить в лодке, столько, сколько нужно, чтобы веревка не слишком натягивалась. Он перестарался, как оказалось после. Он копается с этим немножко дольше, чем всегда, потому что руки у него закоченели. Его добыча подплывает все ближе, а он еще не готов. Он подцепляет ее, собираясь для начала хотя бы очистить карманы, на тот случай, если придется ее упустить, перегибается за корму, а тут налетает шквал, или волна от двух встречных пароходов, а может, он опять не готов, или же все это вместе, но только он теряет равновесие и падает в воду головой вперед. Слушайте теперь! Он умеет плавать, как же, отлично умеет, и сразу всплывает наверх. Но при этом у него запутались руки, он сильно дергает веревку, и скользящий узел затягивается на шее. Предмет, который он собирался взять на буксир, проплывает мимо, и его же собственная лодка тащит его на буксире, уже мертвого, туда, где мы его нашли, опутанного его же веревкой. Вы спросите, откуда я узнал про карманы? Для начала я вам скажу больше: в карманах было серебро. Как я это узнал? Просто, но достаточно верно. Потому что оно еще и сейчас у него в руке. - Лектор поднял крепко сжатую правую руку.

- Что же делать с телом? - спросил Лайтвуд.

- Если вы постоите около него с полминуты, сэр, - ответил инспектор, я разыщу ближайшего из наших постовых, тот придет и позаботится о нем. Видите, я все еще называю его "он", - сказал инспектор, оглянувшись, и философически улыбнулся такой силе привычки.

- Юджин, - начал Лайтвуд и хотел уже прибавить: "Давай подождем в сторонке", но, повернув голову, увидел, что Юджина здесь нет. Он позвал громче: - Юджин! Эй! - Но Юджин не откликался.

Теперь совсем рассвело, и Лайтвуд осмотрелся по сторонам. Однако Юджина нигде не было видно.

Инспектор, возвращаясь, быстро спускался по деревянным ступеням пристани вместе с полицейским констеблем, и Лайтвуд спросил его, не заметил ли он, когда ушел его приятель? Инспектор не мог сказать точно, когда именно ушел Юджин, однако успел заметить, что тот встревожен.

- Сложный и интересный характер у вашего друга, сударь.

- Хотел бы я, чтобы этот сложный и интересный характер не выкидывал со мной таких штук: взял да и удрал от меня спозаранку, а ведь дело очень невеселое, - сказал Лайтвуд. - Нельзя ли нам выпить чего-нибудь горячего?

Отчего же нельзя, и мы выпили. На кухне трактира перед большим огнем. Мы выпили горячего грога с коньяком, и это нас оживило чудесным образом. Инспектор, официально объявив Райдергуду о своем намерении "не спускать с него глаз", поставил его в угол возле очага, словно мокрый зонтик, и после того не обращал, по-видимому, никакого внимания на честного человека, и только приказал подать ему отдельно порцию грога с коньяком - должно быть, на казенный счет.