Читаем Наш ответ Фукуяме полностью

   Впрочем, каким именно способом проявляет себя "искусство влиять на случайности", о котором устами графа Монте-Кристо говорил Дюма, я судить не берусь, ибо в магичнских практиках не смыслю ни уха, ни рыла. Создавать в параллельной реальности "черновик" события, а затем "переписывать его набело" в режиме компьютерной игры — возможно, не лучшее (и уж наверняка не единственное) решение. Однако сама по себе возможность неким образом воздействовать на развилки сюжета у меня сомнения не вызывает. Обратимся хотя бы к последней из таких развилок, пережитых Россией, когда ее история запросто могла перескочить в иную колею — к Московским событиям 1993 года.

   Все тогда решилось в ночь с 3 на 4 октября, когда мятежникам (в слово "мятежники" я здесь не вкладываю ни правовой, ни тем более моральной оценки; тут чисто по Харрингтону — "Мятеж не может кончиться удачей // в противном случае зовут его иначе") так и не удалось взять телецентр. Почему? — да потому, что у бойцов отряда "Витязь", охранявшего здание, банальнейшим образом вышла из строя связь, и они не получили общего для войск и милиции приказа: "Ни во что не вмешиваться, пусть все идет, как идет". И, не получив этого приказа, отряд просто действовал согласно уставу: когда начался штурм, солдаты не побросали оружие (как это сделала четырьмя часами ранее охрана мэрии), а открыли ответный огонь — на чем, собственно, весь мятеж и накрылся медным тазом... Согласитесь, что вышедшая из строя рация — это вам не эскадрилья бомбардировщиков, возникшая из ничего, как туз из рукава шулера; ясно, что тут работали маги классом повыше, чем те, мидуэйские...

   Nota Bene: А вот если б юнкера, охранявших в такую же смутную осеннюю ночь столь же продажное-антинародное Временное правительство, действовали бы, как те бойцы "Витязя" — тупо, по уставу, — интересно, в какой стране мы бы сегодня жили? (Помните Трафальгарскую битву? — "Англия не ждет, что каждый станет героем; Англия ждет, что каждый выполнит свой долг.") Впрочем, все это, помнится, уже было однажды разыграно Пелевиным в "Хрустальном мире"...

   ...Ну, теперь ясно, куда клонит автор, скривится на этом месте иной прозорливец. Мировое правительство из цюрихских гномов и прочих масонов, только еще и с магическими наворотами...

   Не совсем так. Точнее — совсем не так. Прямо до наоборота.

   Но тут нам, к сожалению, никуда не деться от того самого вопроса, коим некогда Воланд ставил в тупик простодушного атеиста Иванушку Бездомного: кто, собственно, всем этим управляет?


   ОБ ИСТИНЕ, ЧТО ЛЕЖИТ ЗА МАГИЕЙ


   — Значит человек на берегу был Богом?

   — Человек на берегу — другой маг.

   — Я должен знать истину, которая лежит за магией!

   — За магией нет никакой истины.

   Дж.Фаулз


   Прежде всего необходимо задать некоторую аксиоматику. Моя жизнь была достаточно богата приключениями и острыми нештатными ситуациями, и я слишком часто сталкивался с совершенно невероятными сочетаниями случайностей, чтобы всерьез сомневаться в существовании Высших Сил. Называть ли их Провидением или высшими контурами сознания по Т.Лири, персонифицировать ли их в виде Отца небесного или полагать неким безличным антиэнтропийным началом — в обсуждаемом аспекте несущественно. Рефлексировать все это в стиле и духе Вяч.Рыбакова я совершенно не собираюсь (да и не способен), и принимаю существование Высших Сил просто "по Бритве Оккама" — как простейшее из возможных непротиворечивых объяснений.

   При этом в моей личной картине Мира означенные Силы не индифферентны по отношению к Человеку. И тут я абсолютно солидарен с позицией, заявленной как-то Переслегиным: "Данная статья построена на идеях позитивизма и исходит прежде всего из того, что вселенная к нам дружественна. Иными словами (то есть, в альтернативной философской калибровке): вера в "гнев Господен" и концепция "наказания, покаяния и прощения" представляют собой страшный грех, ибо основаны на отрицании бесконечности божественного милосердия. Для меня в самом деле остается загадкой, как можно серьезно относится к гипотезе Бога, приписывая при этом Творцу мышление полицейского чиновника или, в лучшем случае, злопамятного школьного наставника." И если искать модель взаимоотношений между Высшими Силами и человечеством, то аналогия с отношениями отец-сын возникает вполне естественным образом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец веры. Религия, террор и будущее разума
Конец веры. Религия, террор и будущее разума

Отважная и безжалостная попытка снести стены, ограждающие современных верующих от критики. Блестящий анализ борьбы разума и религии от автора, чье имя находится в центре мировых дискуссий наряду с Ричардом Докинзом и Кристофером Хитченсом.Эта знаменитая книга — блестящий анализ борьбы разума и религии в современном мире. Автор демонстрирует, сколь часто в истории мы отвергали доводы разума в пользу религиозной веры — даже если эта вера порождала лишь зло и бедствия. Предостерегая против вмешательства организованной религии в мировую политику, Харрис, опираясь на доводы нейропсихологии, философии и восточной мистики, призывает создать по-истине современные основания для светской, гуманистической этики и духовности. «Конец веры» — отважная и безжалостная попытка снести стены, ограждающие верующих от критики.

Сэм Харрис

Критика / Религиоведение / Религия / Эзотерика / Документальное
Леонид Андреев
Леонид Андреев

Книга о знаменитом и вызывающем отчаянные споры современников писателе Серебряного века Леониде Андрееве написана драматургом и искусствоведом Натальей Скороход на основе вдумчивого изучения произведений героя, его эпистолярного наследия, воспоминаний современников. Автору удалось талантливо и по-новому воссоздать драму жизни человека, который ощущал противоречия своей переломной эпохи как собственную болезнь. История этой болезни, отраженная в книгах Андреева, поучительна и в то же время современна — несомненно, ее с интересом прочтут все, кто увлекается русской литературой.знак информационной продукции 16+

Георгий Иванович Чулков , Максим Горький , Наталья Степановна Скороход , Юлий Исаевич Айхенвальд

Биографии и Мемуары / Критика / Классическая проза ХX века / Русская классическая проза / Документальное