Наш подводный корреспондент

Берег сравнительно круто спускался в воду, но машина и здесь не сплоховала. Она чуть притормозила и мягко съехала к воде, увлекая за собой крупную гальку. И вот уже гусеницы шлепают по воде, струи набегают на ступицы... Не заглохнет ли мотор? Нет, ребристый вал уже покрыт водой, лопатки взбивают пену. Машина погружается постепенно, словно робкий купальщик, - по колени, по пояс, по грудь. С полминуты она режет колыхающиеся волны острым носом; глубже, глубже, нос в воде, волны переплескивают через него. Тонут решетчатые рамы, продольные и поперечные плоскости. Некоторое время еще скользит над водой антенна, как перископ подводной лодки. Неспокойное море стирает треугольный след.

Что там происходит сейчас под этой блестящей колыхающейся крышей? Как бы хотелось видеть...

Сысоев потянул меня за рукав:

- Пойдемте скорее в кабину. Надо занять места.

- В какую кабину? Ведь машина уже на дне.

6

Сысоев открыл обыкновенную дверь, обитую кожей по войлоку. Я переступил порог... и оказался "под водой".

В комнате было несколько светящихся экранов - самый большой на передней стенке, два поменьше у самого пола, по одному на потолке и на задней стенке и два продолговатых сбоку. Окна были завешены, свет исходил только от экранов, а на экранах виднелся подводный мир. По центральному, большому, плыли навстречу темные силуэты подводных скал. Появившись впереди, скалы перемещались на боковые экраны, потом на задний. Нижние, небольшие, экранчики показывали дно; там мелькали перламутровые створки мертвых раковин и извилистые следы живых, распластывались мохнатые пятилучевые звезды, боком пробегали мелкие крабы. Изображения были цветные и очень отчетливые, так что иллюзия путешествия получалась полной, как в панорамном кино. Казалось, что ты действительно сидишь в подводной машине и смотришь в окна. Зрители хватались за кресла, когда машина резко накренялась, и только потом замечали, что пол под ногами неподвижен.

Над большим экраном висело табло, на нем сменялись светящиеся цифры: время, направление движения по азимуту, глубина в метрах, скорость, километраж по спидометру. Машина отошла уже на километр от берега и погрузилась на шестнадцать метров. Опасная полоса прибоя осталась позади.

Пожалуй, хорошо, что старт запоздал. Туман успел рассеяться. Солнце пронизывало воду, и экраны светились радостным золотистым светом. Подводный мир предстал перед людьми во всей своей красочности. В золотисто-зеленой воде развевались зеленые листья морской капусты и другие водоросли, похожие на бурый мох и на красный папоротник. Сменялись, подобные астрам, белые, розовые и кремовые актинии, приросшие к раковинам раков-отшельников, и морские лилии с пятью лепестками вокруг жадного рта. В этом мире цветы были хищными животными, вместо пташек пестрые рыбки порхали в невесомых лесах, не мошкара, а рачки плясали в лучах света. И все это было так близко, в каких-нибудь двадцати метрах под однообразной поверхностью океана.

Глаза не успевали все охватить, все заметить. "Смотрите сюда, смотрите!" слышалось то и дело. Вот пронесся толчками маленький кальмар - живая ракета, изобретенная природой. Выталкивая воду, кальмары вытягивают щупальца в струнку, а исчерпав инерцию, сжимаются комком. А вот оранжево-красная офиура, словно пять змеек, сросшихся головами.

Машина спускалась по затопленному склону вулкана. Обвалившиеся скалы лежали в хаотическом беспорядке, расщелины между ними занесло песком, бока скал густо обросли сидячими морскими животными - губками, мшанками, актиниями, устрицами, уточками... "Зверюшки" были неподвижны, а гигантские водоросли, как щупальца, хватались за гусеницы, наворачивались на вал, будто старались задержать, опутать, задушить непрошеного пришельца из чужого надводного мира. Но на машине имелись специальные ножницы. Они раскрывались ежеминутно и состригали зеленые путы.

Безжалостно давя хрупкие раковины и губки, машина переваливала через каменистые гребни; замедляя ход, съезжала по наклонным плитам; прибавляя скорость, всплывала, чтобы преодолеть барьер или расщелину. Она прокладывала путь с такой уверенностью, будто за рулем сидел опытный водитель, много лет проработавший на подводных трассах. И зрители после каждого ловкого броска невольно начинали аплодировать. Кому? Конечно, сегодняшнему имениннику Ходорову, конструктору этой смышленой машины.