Наш принцип

— Вот это по-нашему! Спасибо, дружище! Век не забудем, — развеселился офицер, — а ребят больше не бери. У меня там взвод. Только подцепим на трос к вашему КамАЗу да и выдернем «бэтээр», как пушиночку.

Но на деле все оказалось не так просто. КамАЗ тоже присел брюхом в грязь и только виновато урчал.

— Давай, ну давай, татарин! — Гена Чернов пытался выехать задом, но автомобиль завяз по самую кабину.

Тем временем совсем стемнело. В горах это всегда происходит за считанные минуты. Только вот было светло. Вдруг — щелк, как будто кто-то выключил солнце. И земля на полчаса погружается в кромешную тьму. Потом неожиданно появляется луна. Большая и желтая, как грейпфрут.

— Серега, машину глушить нельзя, — Гена смотрел на Сергея, — потом не заведем. Вы посидите тут с Титаником, а я вниз сгоняю. Тут минут пятнадцать ходу. Возьму пару канистр с соляркой и назад еще полчаса. До утра дотянем, а там подмогу вызовем.

— Андрей, машину не глуши — мы скоро, — Сергей выскочил из кабины. — Вместе пойдем.

Этой дорогой Сергей ходил десятки раз. Да и была она здесь одна. Иди прямо и никуда не сворачивай. Вниз по горе, она полого огибала сопку змейкой.

Неожиданно на землю опустился молочный туман.

Они давно должны были спуститься вниз, а дорога все не кончалась. Гена встревоженно поглядел на часы и обернулся на Сергея.

— Вот и я о том же, — Сергей оглянулся по сторонам, — мы уже минут десять как на месте должны быть. Ген, тут другой дороги нет?

— Да вроде бы одна она здесь, — Гена озадаченно почесал голову, — может, назад пойдем?

Ребята двинулись назад. Они поднимались вверх, потом шли вниз, поворачивая то влево, то вправо. Дорога не кончалась. Куда она ведет — не было видно. Метра два-три вперед, а дальше туман. Ни конца ни края. Она уходила из-под ног и вела в неизвестность.

— Заколдованная она, что ли? — Гена в сердцах пнул придорожный куст.

Осложняло задачу то, что к обуви пластилином прилипала глина. Очистишь, а через минуту на ногах опять огромный тяжелый ком.

— Чего мы рацию не взяли? — Гена без сил опустился на землю. — Это леший нас за нос водит, точно — он!

— А что ты по рации передал бы? Лелик, СОС? Мы не знаем, где мы есть? — Сергей опустился рядом.

Передохнув, омоновцы двинулись дальше. Под ногами появилась дорога, мощенная камнем.

— Ген, мы, наверно, уже к Гудермесу или к Аргуну подошли.

Впереди послышался гул приближающейся машины.

— Это наши на подмогу едут, — Гена весело улыбнулся, — видать, нас ищут. Сейчас пошумлю.

— Не торопись. Давай подождем.

Машина остановилась, по звуку, метрах в пятидесяти. Из машины на брусчатку начали спрыгивать люди, слышно было, как бряцает их оружие. До ребят отчетливо донеслась арабская речь. Гена и Сергей переглянулись и, не сговариваясь, как по команде, начали карабкаться в гору. Через десять минут они выбрались на грунтовую дорогу.

— Короче, Гендос, садимся у дороги и ждем рассвета. — Сергей присел на корточки.

И тут до ребят донесся собачий лай. Гена спустился на несколько метров вниз по горе, Сергей последовал за ним. Туман остался сверху, а внизу лежало село.

— Это чего за город? — Гена смотрел на Сергея.

Сергей, закрыв глаза, в уме вспоминал карту Грозного.

— Да это же Старопромыслы! Видишь, это шоссе. Село — это Собачевка! А вон, смотри, где света нет — это наш пвд.

В отряд ребята пришли усталые и злые. Отсутствовали они четыре часа. У них не было сил даже ответить на смешки и подколки товарищей. Они так набили ноги, что следующие два дня не могли ходить. А отрядный фельдшер натирал их нижние конечности «Фастум Гелем».

Мастерство не пропьешь

Через несколько дней Сергей прибыл в Моздок для получения продуктов и ГСМ. Как правило, в Моздок отправлялись зампотыл, водитель и двое-трое бойцов для огневого прикрытия. Передвижения по дорогам республики в то время были небезопасны. Жить в Моздоке предстояло три дня. Поэтому омоновцы всегда останавливались на ночевки в гостиницах.

В этот раз с Сергеем приехали прапорщик Иван Первеев и сержант Коля Малкин.

Николай был молод и горяч, к тому же холост и не зарегистрирован. При наступлении темного времени суток в Николае начала бурлить кровь, налицо были все признаки спермотоксикоза.

— Я, это, товарищ капитан! Мне бы с девушкой какой пообщаться, — неуверенно начал он.

— Коль, да какие проблемы? Только без оружия я тебя в город не отпущу. А в остальном: твои деньги, твое здоровье.

— А что же делать? — Малкин ничего не понимал.

— Что делать? — включился в разговор более опытный Первеев. — Да приводи ее сюда. Комната большая — аж на восемь коек. Ложитесь в дальний угол. Темно — никто ничего не увидит.

— Зато услышит. — Коля неуверенно смотрел на Сергея.

— Да кому ваша мышиная возня нужна. Мы спать будем. Она, Колюха, профессионал. А профессионал работает в любых условиях, — усмехаясь, продолжал Первеев.

Сказано — сделано. Жрица любви с намалеванными губами мышкой прошмыгнула в дальний угол комнаты и залезла под одеяло. Иногда из того угла слышались скрипы, сопение и чмоканье.

А к липчанам ввалился сосед по комнате — собровец из Владивостока.