Наш советский новояз

► Авоська.

Дают. (Знаменитый советский вопрос: «Что дают?»)

Выбросили. (Тоже про какой-нибудь товар.)

Галочка («Поставить галочку», «для галочки» — то есть для проформы.)

Невозвращенец.

Невыездной.

Коммуналка.

Подселёнка (комната жильца коммунальной квартиры, не являющегося основным квартиросъемщиком: «Себе однокомнатную, а мужу — подселенку»).

Отгул.

Отказник.

И такие — тоже только советскому человеку понятные — глаголы, как:

► Пробить.

Выбить («Я выбил тебе путевку в Крым»).

Сюда же можно отнести и вошедшие в общенародный язык тюремные и лагерные словечки:

► Зэк.

Вохра.

Вертухай.

К другой (второй) группе можно отнести слова «советского говорка», сознательно или бессознательно снижающие пафос и велеречивость официального новояза.

Официальный советский язык тяготел к «высокому штилю», к разного рода патетическим оборотам, к славянизмам, к напыщенным словесным формам.

Вот, например, такое слово — в повседневной речи давным-давно уже умершее, а в официальном языке — одно из самых употребительных: горнило.

Помню, как мы издевались над ним, передразнивая речь одного поэта, которому особенно полюбилось это красивое словечко. А он не выговаривал «р», и потому получалось у него так:

— Мы, поэты, пвошедшие говнило Великой Отечественной войны!..

И это, конечно, несколько снижало пафос его высказывания.

Велеречивость официального советского новояза особенно ярко проявлялась в множестве однотипных гиперболических эпитетов. Тут было что ни слово, то гипербола:

► Небывалый.

Неслыханный.

Невиданный.

Недосягаемый.

Незыблемый.

Неисчерпаемый.

Необозримый.

Неодолимый.

Непоколебимый.

Несокрушимый.

Нерасторжимый.

Неуклонно.

Неустанно.

Самоотверженный.

Победоносный.

Всепобеждающий.

Беспримерный.

Беззаветный.

Могучий.

Животворный.

Бытовая же советская речь, напротив, изобиловала «обратными гиперболами» (литотами). Уменьшительный суффикс в нашем «советском говорке» был едва ли не самым распространенным. М. Розанова недаром так встала грудью за нашу советскую раскладушку. Заменив «раскладушку» на «раскладную кровать», пришлось бы вычеркнуть чуть ли не половину нашего словарного запаса. Вспоминаю лишь самые ходовые, повседневные слова:

► Сберкнижка.

Платежка.

Оперативка.

Планерка.

Летучка.

Первичка (первичная партийная или комсомольская организация).

Текучка.

Кремлевка (Кремлевская больница).

Столовка.

Продленка.

Десятилетка.

Комиссионка.

Многотиражка.

Гражданка (гражданская жизнь, не военная: «Ушел на гражданку», «Отвык от гражданки»).

Шарашка.

Вертушка (телефон правительственной связи).

Времянка.

Объективка.

Бегунок.

Ленинка (Государственная библиотека имени В.И. Ленина).

Загранка (заграничная командировка).

Накачка (внушение, выговор).

Аморалка.

* * *

К третьей группе словарного запаса второго новояза я бы отнес наиболее выразительные словечки и словесные обороты, уже не подспудно, не «подсознательно», а вполне откровенно, осознанно противостоящие официальному новоязу. И даже не только новоязу, но и самим основам официальной советской жизни: