Наш Современник, 2001 № 02

В “деле” хранятся документы, свидетельствующие, как жители хутора Базки пытались защитить своего земляка. Хранится “Протокол N 343” от 8 ноября 1923 го- да общего собрания граждан Базковского хутора, где стоял один вопрос: “О выдаче Ермакову Харлампию Васильевичу протокольного постановления, что он не был организатором восстания”. Вот текст постановления общего собрания: “Заслушали Заявление гр-на Солдатова Архипа Герасимовича, отца Ермакова Харлампия Васильевича, мы, граждане села Базковского, устанавливаем, что сын Солдатова, Ермаков Харлампий организатором восстания не был и никаких подготовительных работ не вел, а был назначен (мобилизован) командующим повстанческим отрядом Кудиновым на должность начальника разъезда на третий день по вступлении повстанческих войск”. Подписи и крестики неграмотных — около 90 человек.

А вот еще один очень выразительный документ того времени от 27 апреля 1923 года. Он называется “Одобрение”. (Сохраняем орфографию и стиль.)

“Мы, нижеподписовшиеся граждане села Базковского Вешенской вол[ости] даем настоящее одобрение гр-ну того же села Ермакову Харлампию Васильевичу в том, что он действительно честного поведения и по прибытии его из Красной Армии за ним не замечено никаких контрреволюционных идей, а наоборот, принял активное участие в проведении органов советской власти. Как например: охотно работал в с/совете, проводил собрания, беседы о строительстве власти Красной

армии, налоговой кампании… Желаем его освобождения как человека напрасно заключенного.

В чем и подписываемся (22 подписи)”.

Таких “Одобрений” в “деле” Ермакова несколько. Нельзя не отдать должное мужеству этих людей, которые спустя всего четыре года после Вешенского восстания, в обстановке непрекращающегося террора против казачества не побоялись выступить в защиту своего, попавшего в беду, земляка. Но за этим — и огромное уважение и симпатии жителей “села Базковского” к нему (“села” — потому что слова “станица”, “хутор” в ту пору были под запретом).

Приведем еще один крайне выразительный документ:

“Отзыв.

1923 года ноября 10 дня. Мы, нижеподписавшиеся, члены Р. К. С. М. Базковской ячейки Вешенской волости настоящим удостоверяем, что содержащийся в Ростовском исправдоме гражданин села Базковского Ермаков Харлампий Васильевич во все время пребывания его в Базковском селе был вполне лояльным по отношению к Соввласти гражданином Советской республики и не проявлял действий, враждебных распоряжениям Рабоче-Крестьянского Правительства.

Организатором восстания в бывшем В.-Донском округе он не был, а участвовал в Гражданской войне в порядке, которой был обязателен для всех живущих во время восстания; в комсостав попал по избранию, а не по желанию личному. Сын простого казака и сам простой казак, не получивший никакого образования, он жил исключительно лишь своим трудом, подчас не особенно легким, и закоренелым врагом Советской власти он не был. Наоборот, где нужна была его помощь, он охотно шел помогать и помогал нашей организации. Во время Польской войны он доблестно защищал интересы Советской республики и грудью отстаивал интересы трудящихся, что рабоче-крестьянской властью было отмечено зачислением его в комсостав.

Члены Базковской ячейки — (пять подписей)”

.

“Протокол общего собрания гр-н села Базки от 17 мая 1923 года:

Мы, нижеподписавшиеся гр-не села Базковского Вешенской волости ввиду ареста гр-на нашего села Ермакова Харлампия Васильевича считаем своим долгом высказать о нем свое мнение. Ермаков все время проживал в нашем селе, также был хлеборобом, но случилась война и он попал на войну, совсем молодым, был ранен и по окончании таковой возвратился домой и занялся своими домашними делами. Случилось восстание и Ермаков как и все вынужден был участвовать в нем и хотя был избран восставшими на командную должность, но все время старался как можно более смягчить ужасы восстания. Очень и очень многие могут засвидетельствовать о том, что остались живы только благодаря Ермакову. Всегда и всюду при поимке шпионов и при взятии пленных десятки рук тянулись растерзать пойманных, но Ермаков сказал, что если вы позволите расстрелять пленных, то постреляю и вас, как собак, на это есть суд, который будет разбираться, а наше дело — только доставить коменданту. Восстание вообще носило характер какого-то стихийного действия. Как лошадь, когда ее взнуздают в первый раз — первое движение ринуться вперед и все порвать, так и в Верхне-Донском округе слишком непривычными показались мероприятия соввласти и народ взбунтовался и только после довольно крутых мер убедился в пользе действий советской власти…”.

В заключении решения общего собрания сказано: “Конечно, советская власть может найти за Ермаковым преступления и судить его по закону, но со своей стороны мы высказываем о нем свое мнение, как о честном, добросовестном хлеборобе и рабочем не боящемся никакого черного труда” — и подписи, десятки корявых подписей малограмотных людей, взывающих к пониманию.