Наш Современник, 2001 № 08

Конечно, священник из офицеров — это и готовый воин. Есть надежда, что через два-три года у нас уже будут полковые священники, но готовить их придется основательно. Ведь и настоящая воцерковленность нужна, потому что есть люди, владеющие духовной алгеброй, но не знающие духовную арифметику.

Мы понимаем, что нужда величайшая. Но ведь поле это разрабатывать мы стали совсем недавно, и нельзя дергать росточки: растите быстрей!

В.Т.: Возвратимся к панорамному взгляду на арктический фасад России. Здесь — берег России, северный фланг Православия. Когда-то сюда пришли как миссионеры, как крестители первые — Трифон Печенгский, Феодорит Кольский, Варлаамий Керетский...

И вот теперь... Впервые создана епархия — ей всего пять лет. Здесь — тоже Божиим Промыслом — возродился и пошел по всей России новый Кирилло-Мефодиевский праздник — День славянской письменности и культуры... А теперь вы возрождаете Трифонов Печенгский мужской монастырь. Ваш храм — самый северный в России...

Игум. АРИСТАРХ: Есть часовенка на Новой Земле. Она — самая северная...

В.Т.: Вы создали издательский центр при монастыре. Книги с маркой монастыря можно встретить от Мурманска до Камчатки... Уже видно, что вы ставите всероссийского значения издательскую программу. Наконец, ваша военная деятельность...

Впечатление, что воплощается какая-то сверхзадача. Так?

Игум. АРИСТАРХ: Действительно. Я чувствую, что многое, к чему шел, здесь находит воплощение. Край исключительно интересный. По сущности есть нечто неразложимое, что относится к потаенной мистической стороне жизни. Край — своим характером, своим духом — не поддается определениям: пленит сердце, и все... На всю жизнь.

То, что заложено Богом в этом крае— суровом, аскетичном, — действительно имеет свое назначение.

Я это открываю и в людях. Сдержанных, терпеливых...

И в природе — а невидимое познается через видимое — заключена тайна, волнующая сердце, поднимающая сердце. Понимаешь, что находишься не на краю земли, а в ее начале. Здесь начало России, и служится здесь иначе, живется иначе.

В. Т.: Мы пришли к самому, возможно, важному вопросу сегодняшней русской жизни. Что происходит в России, что будет с Россией, на ваш взгляд?