Наш Современник, 2001 № 08

— Мать ети! Да это же соляр хлещет! — крикнул Иван. — Смотри и там, и там... да почти по всем стыкам сифонит! Бежим искать майора. Это же катастрофа!

Бросив рюкзаки, они по запалке побежали сначала к гарнизону, потом вспомнили, что там никого нет, и нерешительно затоптались на месте. Бежать до моря — это километров пятнадцать. Бежать до цистерн, куда, по всей видимости, и закачивается топливо, ближе. Но нет уверенности, что именно там майор. Если бы он был там, то наверняка уже сам увидел трагедию и прекратил подачу топлива.

И все же побежали к емкостям. Прикинули, там может быть связь с танкером или с майором.

Возле ближней цистерны нашли двух солдат. Те покуривали, пристроившись в кабине разукомплектованной машины.

— Солярка в тундру вытекает! — крикнул Федор. — Надо срочно прекратить подачу! Где майор?

Против ожидания солдаты никак не среагировали на сообщение. Федор обозлился, выдернул одного из кабины:

— Что ты сидишь, как истукан! Солярка-то в землю уходит, срочно майора! Где связь?

— Да нет у нас связи. Майор у берега. А что течет, дак это ежегодно, — равнодушно ответил солдат.

— А машина? Доехать до берега чем можно? — кричал Федор.

— Машина у нас одна, на ней майор и уехал, — пояснил солдат.

— Что делать? — повернулся Федор к Ивану. — Бежим к берегу. — Обегая промятые бочки, они бросились в сторону моря, а солярочные фонтаны и фонтанчики знай себе играли на солнце сотнями разноцветных зайчиков и гасли в ковре из ягеля да брусничника.

Грузовик неожиданно возник на дороге, и ребята бросились к нему наперерез, размахивали руками, пытались свистеть. Сидевший за рулем майор их заметил. Остановился. Вышел навстречу:

— Что, путешественники, никак подбросить куда надо? — спросил улыбаясь.

— Срочно перекрывайте трубопровод! — сказал, задыхаясь, Касьянов. — Там везде солярка льется рекой, — махнул он рукой в сторону трубопровода.

— А, это. Это ничего страшного, — проговорил майор и достал пачку сигарет. — Вытекает лишнее, а наше попадает в хранилище.

— Да вы что! Какое лишнее? Там же с каждого стыка хлещет. Это же тонны солярки в землю!

— Правильно. Почти с каждого стыка, а стыков на восемнадцать километров четыре с половиной тысячи. Все рассчитано. Допустим, с каждого третьего стыка вытечет по десять литров, итого порядка десяти тонн, а мне ежегодно лишку поставляют до полста тонн. Куда я этот лишек дену? Ну, куда? Продать? Но это же не Мурманск вам. А начальство, оно ведь у нас примороженное. Гонят топливо на дизеля, которых и в помине нет, но они еще не списаны. Да еще на два вездехода, которые приказали долго жить пару лет назад. Все это надо списать, а чтобы списать, надо выработать моторесурс, а чтобы выработать моторесурс, что надо? — Колесников вопросительно поднял вверх палец и по слогам произнес: — Со-ляр-ка. Так что для нас это не потеря. Закуривайте.

— А земля? Земля-то при чем? Вы же ее этой соляркой угробите на века. Там же ничего расти не будет, а рядом река семужья! — не унимался Федор.

— Да что вы заладили: земля, река. Для земли это капля в море. Садитесь в машину, там еще самогон остался, — пригласил майор.

— Да как вы можете! — Касьянов не находил слов и только показывал рукой в сторону трубопровода. — Мы акт на вас составим. В газету напишем. Прошу вас, прекратите.

Майор перестал улыбаться. Бросил под ноги недокуренную сигарету, тщательно ее затоптал, поправил пустую кобуру от пистолета.

— Значит, в газету, — медленно проговорил он. — Что ж, вы находитесь в погранзоне, и прошу сначала предъявить документы.

— Да при чем здесь документы, добро ведь народное гибнет, — возразил Федор.

— Предъявите документы! — голос майора стал жестким, требовательным.

Федор полез в планшетку. Достал свой и Ивана паспорта. Командировочные. Письмо администрации города с просьбой ко всем о содействии в проведении их экспедиции.

Майор внимательно посмотрел документы. Громко прочитал выдержку из письма администрации: “...направляются для изучения мест обитания самой крупной хищной птицы Кольского полуострова, орлана-белохвоста. Птица занесена в Красную книгу...”

— Значит, орлан-белохвост, а пропусков в погранзону у вас, мужики, нет. — Он посмотрел на них своим немигающим взглядом и продолжал: — Следовательно, согласно инструкции, я вас задерживаю и передам пограничникам до выяснения личностей.

Колесников спрятал документы в карман и, картинно махнув рукой, пригласил:

— Прошу в кузов, господа орланологи.

Дорога к погранзаставе шла рядом с трубопроводом, из которого уходили в землю “запланированные” тонны солярки. Сидевших в кузове “пленников” нещадно болтало. От обиды за собственное бессилие у Касьянова перехватило дыхание, мысли в голове спутались, заметались в поисках управы на майора. Но здравый смысл подсказывал, что в данный момент и в данной точке сила на стороне командира роты. Федор понимал, “лишка” и в этот год уйдет в землю, как уходила уже не раз.