Наш Современник, 2001 № 12

Главный проспект в Измайлове с правой стороны был застроен дачами, а с левой находился Измайловский парк. Эта полулесная улица выводила на шоссе Энтузиастов, то есть на старую Владимирку, дорогу, ведущую из Москвы на восток. И вот на Главном проспекте я стал свидетелем грабежа. Рабочие повалили телеграфный столб, соорудили из него что-то вроде шлагбаума и грабили возле него убегавших из Москвы. Удирали на машинах, везли вещи на тележках, велосипедах и даже на детских колясках. Я застал такую картину: остановили большую черную машину ЗИС-101, вытряхнули из нее какого-то начальника и его семью — жену, старуху и двух мальчиков-подростков. Начали было бить начальника: “Бежишь, сволочь! Наворовал добра!”, но он вырвался и убежал в лес вслед за своей семьей. Взломали багажник, а там продукты. И вот один мужик поднимает ящик со сливочным маслом и... бах его об асфальт! Несколько женщин набрасываются на разбитый ящик и руками гребут каждая себе в подол это масло. Мужики шуровали в машине, а потом перевернули ее в кювет. Там со стороны леса уже валялись два автомобиля. Это все я видел своими глазами.

Повторяю, иные могли видеть другое. Я не делаю из увиденного в те дни никаких заключений, хотя тогда, в пятнадцать лет, понял, что все у нас в стране держится на дисциплине. Через два дня в Москву вошли сибирские части, по улицам были расставлены солдаты в полушубках, валенках и с полуавтоматами. Я впервые тогда увидел эти полуавтоматические винтовки, к ним были примкнуты штыки в виде ножей. Появилась и милиция. Жизнь вошла в свою привычную колею. Мы вернулись на завод и стали точить те же корпуса мин, что кололи несколько дней тому назад. И вот что мне еще запомнилось: никаких разбирательств, допросов и арестов на заводе не последовало. Может быть, я просто не знаю о них, ибо через несколько дней был отправлен “на рытье окопов”, как это у нас называлось. На самом деле, мы рыли под Можайском противотанковые рвы.