Наш Современник, 2001 № 12

В. К.: Да, невесело... Вот и на Солженицына посыпались всевозможные обвинения. Скажем, небезызвестный Константин Натанович Боровой утверждает, что Солженицын стал адептом советского расизма. Главный редактор “Международной еврейской газеты” Танкред Голенпольский назвал результат солженицынской работы просвещенным антисемитизмом. Правда, он же сообщает, что Семен Липкин, например, позвонил ему и сказал: “А я буду писать в защиту книжки”.

А с другой стороны? Владимир Бондаренко, заместитель главного редактора газеты “Завтра”, книгу активно пропагандирует, заявляя, что своей работой Солженицын открывает дорогу не антисемитизму и не радикально-еврейскому взгляду, а спокойному разговору ученых, писателей, журналистов по раскаленной и деликатной теме. Но тот же Бондаренко приводит и такие отзывы из русских изданий: Солженицын в этой книге, как разоблаченный агент, “работает под контролем” своего противника — под сионистским контролем, “на сионистские хлеба отпущенный”.

Что Вы обо всем этом думаете? Кому все-таки книга поможет в конечном счете? На кого она работает?

А. К.: Боровой-то с какой стати сюда подверстывается? Свою реплику он подписал: главный редактор журнала “Америка”. Был в начале XIX века картежник и бретер Ф. Толстой, тот самый, кто “на руку нечист” (вспомним “Горе от ума”). Его прозвали “американцем”. Теперь появился Боровой-американец... Отзыв Т. Голенпольского более репрезентативен. В схожем духе высказываются и другие читатели того же разряда. Вот россыпь из “Московских новостей”: “Нагнетает антисемитизм”, “анонимное (?) стравливание”, “оказывается, есть на кого свалить вину”.

С точки зрения еврейских националистов, Солженицын заслуживает клички “антисемит” уже потому, что обращается не к расхожим мифам, а к цифрам и фактам. За столетие с небольшим проживания под русской короной — с 1800 по 1914 год — численность евреев возросла восьмикратно! С 820 тысяч до 5 миллионов (плюс полтора миллиона эмигрировавших в США). После этого трудно бубнить о “невыносимых условиях”, в которых гонимый народ будто бы жил в “этой стране”.