Наш Современник, 2001 № 12

Именно Иакова, возвысившегося таким образом, евреи считают своим родоначальником. Полагая остальные народы потомками Исава и других детей Исаака: “Вот я поставил его господином над тобою и всех братьев его отдал ему в рабы” (Бытие. 25:37).

В. К.: Что и говорить, выразительная мифологема... А вот еще один факт для осмысления. В книге приводится достаточно большой материал о том, как царское правительство пыталось приобщить евреев к сельскохозяйственному труду. Ничего не вышло из этого! Можно было бы такое отнести как раз на счет национального характера. Но вот ныне в Израиле, оказывается, создано образцовое сельское хозяйство. Отвечая на вопрос главного редактора “Московских новостей” Виктора Лошака, Солженицын объяснил этот парадокс так: с в о я з е м л я.

Значит, в России земля все-таки была чужая? И, может быть, нежелание служить в армии, что также долго и безуспешно пыталось преодолеть русское правительство, объяснялось тем же самым — чужая страна? А ведь теперь, опять-таки в Израиле, служат, да еще как!

А. К.: Трагикомедия устройства еврейских хлебопашцев на тучных нивах Новороссии занимает достойное место в книге Солженицына. И то — масштаб операции для начала XIX века впечатляющий! Стремясь отвлечь евреев от “вредных промыслов” — винокурения и виноторговли, — правительство Александра I приняло решение переселить часть из них из черты оседлости в новообретенные земли. Было выделено 30 тысяч десятин (по 40 десятин на семью, при том что у крестьян в самой России надел, как правило, не превышал 10 десятин), на устройство только 9 еврейских колоний истратили 300 тысяч рублей — баснословную сумму по тем временам! Переселенцам выдавали денежные ссуды на переезд, на покупку инвентаря, скота и т. д. Для них рыли колодцы, строили рубленые избы (“в этой местности не только у всех мужиков, но даже у некоторых помещиков были дома глинобитные”, — подчеркивает Солженицын).

Все эти усилия пропали втуне. Поселенцы “отнюдь не ожидали, что их самих будут принуждать непременно заниматься сельскими работами”. (Да, по той щедрости, с какой кампания проводилась, не хватало только наделить их крепостными для обработки земли!) Приезжие резали скот на мясо, продавали семена и засыпали правительство жалобами на плохой климат, скудную землю — при том что у немецких, болгарских, чешских поселенцев, живущих неподалеку, были обильные урожаи.