Наш Современник, 2002 № 01

Мой отец был упорным бойцом, так же, как и смерть; в боях с итальянцами он решил стоять до конца; в одном из сражений его бойцов обуяла жажда, и он попросил своего дядю Хамиса достать воду; дядя атаковал тогда итальянский обоз, груженный водою. Но смерть оказалась быстрее его, пуля попала Хамису в правое надбровье, и он пал в бою. Отца обуял гнев, он поднялся из окопа и решил сражаться стоя; он бросил вызов смерти, крикнув: “Я — Ауляд Муса, и если ты, Смерть, знаешь это, то выйди, трусливая, ко мне, и давай сразимся!!!” Смерть не приняла вызов, а ответила шквальным огнем. На призыв отца отозвалась группа смельчаков, закричавших: “Мы — Ауляд аль-Хаджж... Мы — Ауляд аль-Хаджж”. Они бесстрашно, не пригибаясь под пулями, атаковали смерть, отец бросился к ним, чтобы принять участие в атаке, но смерть вновь опередила его, и прежде чем он успел добежать до них, они были убиты. Когда товарищи отца увидели, что смерть следует за ним по пятам, они попросили его не приближаться, чтобы и до них не добралась смерть, уже унесшая Хамиса и Ауляд аль-Хаджж, аль-Атраша и Ас-Сухби, Мухаммеда бен Фараджа и других; отец же сражался со смертью с утра и до ночи; в конце концов силы смерти истощились, ее решимость ослабла, и она удалилась, но лишь для того, чтобы вернуться позже; на теле и одежде отца насчитали восемь следов от пуль, которые, однако, так и не смогли нанести ему смертельную рану.

Я говорю вам: бывает, смерть терпит поражение и обращается в бегство, но она не стыдится неудачи и не сожалеет, поскольку знает, что, несмотря на поражение, победа в конечном счете будет за нею, а неудачи останутся в прошлом.