Наш Современник, 2002 № 05

Польские авторы той эпохи, по словам Милоша, отмечают у подданных русского царя “склонность нарушать данное слово, коварство. Они же высмеи­вают дикость их обычаев” .

“Поляки так или иначе ощущали свое превосходство. Их бесило какое-то оловянное спокойствие в глубине русского характера, долготерпение русских, их упрямство…”

“Свое поражение в войне поляки встретили недоуменно… Побежденные презирали победителей, не видя в них ни малейших достоинств”.

Одним словом, поляки — это культурные западные люди, а русские московиты — варвары, азиаты, почти “татарва”…

Упаси Бог, я не утверждаю, что сам Милош разделяет эти взгляды. Он просто фиксирует их наличие в польском мировоззрении тех времен. Да и нет во взглядах такого рода ничего нового для человечества. Точно так же относились испанцы к индейским племенам Центральной Америки, а несколько позже англо-саксы к североамериканским индейцам, французы к арабам, японцы к китайцам и корейцам, а немцы не только к северным славянским и прибалтийским племенам, но и к самим полякам.

Но, как говорится, куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Поляки, во всем подражая западным культурным соседям, искали своих “недочеловеков” на Востоке. Они не задумывались о том, что “нецивилизованных” народов на земле нет, — есть просто разные цивилизации.

О том, каковыми показали себя наши соседи-славяне в эпоху русской Смуты, писал боярин Федор Шереметьев в 1618 году, после освобождения Москвы от “ просвещенных , — по словам Чеслова Милоша, — господ ” (а Милош — этого забывать нельзя, для нынешних поляков, как для нас Пушкин,  “ихнее — все”):

“Разнузданный солдат ваш не знал меры в оскорбительных излишествах: забрав все, что только было в доме, он злато, серебро (…) пытками вымогал. Увы! Смотрели мужи на насилие над любыми им женами, матери — на бесчестие несчастных дочерей. Свежа еще у нас о распутстве вашем и разнузданности память(…) Вы растравляли сердца наши оскорбительным презрением. Никогда соплеменник наш не был вами называем иначе, как же — москаль, вор и изменник. Даже и от Храмов Божиих не умели вы рук ваших удержать…”

Две эти взаимоисключающие точки зрения на поляков — как на “просве­щенных западных господ, цивилизаторов” и “грабителей, мародеров, колониза­торов”, зародившись в XVII веке, дожили до сегодняшнего времени. Поэт Давид Самойлов, солдат Великой Отечественной, освобождавший Польшу, пишет, к примеру, в книге воспоминаний так:

“Русская нация во многом, может быть, благодарна польской… В бурные времена исторические деятели России тянулись к татарщине, азиатскими методами решали насущные вопросы времени. В тихие же времена Михаила и Алексея Польша была ближайшей станцией европейской цивилизации”.

Но человек польской крови, писатель Мариуш Вильк, путешествовавший в 2000 году по нашему Северо-Западу, в очерке “Карельские тропы” несколько иначе описывает цивилизаторскую деятельность своих предков в “тихие времена Михаила”: