Наш Современник, 2002 № 05

В-шестых, захват энергоресурсов и объявление всех ресурсов общим достоянием человечества.

В-седьмых, контроль над НТР, ориентация науки на максимализацию прибыли.

Таковы семь заповедей, семь символов веры неолиберализма. В социальных науках, в отличие от точных, нет определенного ответа — “да” или “нет”.  Истина устанавливается методом проб и ошибок, т. е. практикой. Ни одну из семи этих заповедей нельзя, безусловно, назвать бессмыслицей. Кто решится оспаривать, что глобализация — это назревший объективный процесс? Весь вопрос, в каких целях, как, кем она ведется. Если она ведется из-за сверхприбыли банками, для уничтожения наций, культур, жертвуя природой, то с ней надо бороться. Если, напротив, в объединяющемся мире будет больше справедливости, солидарности, если человечество начнет охранять и возделывать планету, то ей надо способствовать всеми силами.

То же можно сказать и об экономическом росте. Смотря какой рост, для кого, как его считать. В этом вопросе экономисты крайне отстали. Кенет Булдинг, основательный американский экономист, еще в 60-е годы иронизировал: “Кто думает, что можно продолжать экономический рост бесконечно, тот или сумасшедший, или экономист”. Писал это задолго до штудий Римского клуба. Он нарушил табу: не дергать дьявола за хвост. Булдинг крепко дернул за хвост идола экономического роста. И при капитализме, и при социализме, и для господ, и для товарищей рост валового продукта — цель развития, аксиома. И потому они соревновались, догоняли друг друга. И только недавно стали раздаваться разумные голоса об опасностях безумного бега, о пределах роста, о чрезмерном развитии и потреблении. Появились сомнения, а прогрессивен ли прогресс? Появились личности, организации, движения, которые выбирают путь через тесные врата. Они ищут иную, радикально отличающуюся экономическую парадигму.

Блестящий, рано ушедший политик и писатель Джими Гольдшмит в книге “Ловушка” (ловушка неолиберализма) прямо высказался: “Нельзя считать экономический рост мерилом успеха нации”. И сослался на опыт США: “За 50 последних лет ВНП в США вырос с 1400 млрд долларов до 5800. Этот феноменальный экономический рост не воспрепятствовал тому, что американское общество оказалось глубоко больным”1. Автор жил в США, хорошо знал эту страну! Экономически процветающие немцы сами называют себя народом без мечты (Volk ohne Traum). Кто знает немецкую историю, понимает, насколько это опасный для немцев диагноз — бездуховность. А в ельциновской России по-прежнему рабски повторяют иноземные догматы. Как недавно твердили, что экономика должна быть экономной, так уже 15 лет соловьем поют о рыночной демократии. На Западе уже все знают, что   п о   с у щ е с т в у   это бессмыслица, потому что рынок и есть мотор социальной несправедливости. Уже в европейских университетах учат: ВНП и его рост отражают только материальную сферу деятельности. Нужна экономика в широком смысле, учитывающая десятки новых факторов, которые минуют денежное обращение. Кто, например, сейчас учитывает вклад домохозяек в благосостояние семьи и нации? Или вклад труженика на своем клочке земли. Иностранный капитал сгоняет с земли миллионы крестьян, создает монокультурные плантации; кофе, каучук, какао — все для рынка, на экспорт. В статистике появляется информация о росте экономики. А что сталось с изгнанными крестьянами, до этого никому нет дела. Все это уготовили реформаторы и русским крестьянам. Новая экономика будет подсчитывать все отрицательное, что приносит экономический рост: и вред человеку, и вред обществу, и вред природе. Пришло время разрабатывать методику таких подсчетов, благо появилась необходимая счетная техника.