Наш Современник, 2003 № 01

В Киеве поэт останавливается у Раевских. Не тогда ли окончательно офор­мился план Пушкина и Н. Н. Раевского-младшего: как поэту попасть на Кавказ, в Крым?

В. Белоусов свидетельствует, что “дом Раевских, где остановился поэт, сообщался с губернаторским домом общим садом” и “жизнь светского общества в Киеве протекала в губернаторском доме” (В. Белоусов. Демоница. Хвала каменам. М., 1982, с. 89—90). Дочери “киевского губернского предводителя дворянства графа А. С. Ржевуского” Эвелина и Каролина, по мужу — Собаньская, выделялись “в пестром хороводе местных красавиц...” (там же, с. 90—91).

Каролина Собаньская с 1816 года живет отдельно от мужа, в 1819 году сошлась с Я. О. Виттом, начальником военных поселений в Новороссии.

Интересно, что 27 октября 1819 года (!) А. С. Пушкин пишет П. Б. Мансу­рову “игривое” письмо о театре, актрисах, и — вдруг: “...поговори мне о себе — о военных поселениях — это все мне нужно — потому что я люблю тебя и ненавижу деспотизм” (Сочинения Пушкина. Изд-во Императорской Академии наук. Переписка. 1906, т. 1, с. 10—11).

В письме брату, уже из Кишинева, 24 сентября 1820 года Пушкин напишет о “важных услугах, для меня вечно незабвенных” Н. Н. Раевского-младшего. Ему посвятит поэмы “Кавказский пленник” и “Бахчисарайский фонтан”. Об идентификации компьютерным методом В.Владимирова рисунка (женского профиля), расположенного на листе Рабочей тетради поэта со строками из “Бахчисарайского фонтана”: “Мечтатель! Полно! Перестань...” (т. III, ПД 832, лл. 28об., 29), с общепринятым изображением К. Собаньской см. “Слово”, 20.08.99, с. 14.

Небезынтересно, что “Архив Раевских” (СПб., 1909, т. II) свидетельствует: княгиня А. С. Голицина, руководитель особой женской “колонии” в Кореизе (см. ниже) — “соседка Н. Н. Раевского по Крыму” (с. 166). И она же, вместе с баронессой Юлией Беркгейм, “всячески и настойчиво старалась подчинить своему мистико-религиозному настроению Н. Н. Раевского”, но ей это не удалось. Вот как писал “старец” А. Н. Голицин княгине в письме 26 марта 1835 года: “...ваша идея вскрыть ему череп очень ее (мадемуазель Турча­нинову, “провидицу”, врачующую ...взглядом; выделено мною. — Л. В. ) насмешила”. А в письме из Кореиза в середине января 1837 года Беркгейм цитирует Н. Н. Раевскому большой отрывок из письма Собаньской — свиде­тельство наступившей чуть ли не “святости” последней (выделено мною. — Л. В. )

 

“Два месяца жил я на Кавказе”, — напишет Пушкин брату 24 сентября 1820 года из Кишинева и с восторгом — о Кавказе, Крыме, “Юрзуфе”, где “прожил три недели”, — “счастливейшие минуты жизни моей...”. Напишет о “свободной, беспечной жизни в кругу милого семейства”, “почтенном Раев­ском”, дочерях его: “все... — прелесть, старшая — женщина необыкно­венная”. О “счастливом, полуденном небе; прелестном крае с горами, садами, морем...”. А в стихах, после, — о Музе:

 

Как часто по скалам Кавказа

Она Ленорой , при луне,

Со мной скакала на коне!

Как часто по брегам Тавриды

Водила слушать шум морской,

Немолчный шепот Нереиды...

(IV строфа 8-й главы “Евгения Онегина’’)

 

В эпилоге “Кавказского пленника”:

 

Ее пленял наряд суровый,

Племен, возросших на войне,

И часто в сей одежде новой

Волшебница являлась мне;

Вокруг аулов опустелых

Одна бродила по скалам,

И к песням дев осиротелых

Она прислушивалась там...

 

Я далека от мысли видеть в Музе поэта (хотя б и написанной с заглавной буквы!) конкретное, одно лицо. Но — “Ленора” (вспомним имя, данное Пушкиным К. Собаньской — Элленора), “Нереида” (см. стихи выше), “волшебница”...

 

Второе. М. А. Цявловский в “Летописи...” указывает на неоднократные встречи Пушкина и Раевских с неким Гераковым. Статский советник Гаврила Гераков в 1820 году предпринял путешествие и выпустил “Путевые заметки по многим российским губерниям...” (Петроград, 1820). Упоминаний о встречах с Пушкиным я не встретила, если не посчитать, что он Пушкина назвал “Арапом” (с. 170): “12 сентября... Я взял тоску с собою, пошел ходить по нешумному городу, встретил Е. М. Б., гуляющую тоже, и позади ее Арап; заметя по разговорам моим, что я не в тарелке своей, предложила свою руку, водила до устали и сопутствующую прежде тоску заставила скрыться: благодарил душевно”.

Запись интересна: кто такая Е. М. Б.? Но еще интереснее — от 8 сентября 1820 года, также в Симферополе.

Сначала — о встрече с генералом Н. Н. Раевским, графом Ланжероном, их супругами: “учтивостями обоих доволен”. Затем: “...чтоб разбить тоску свою, был у любезных особ , выходя же из церкви , нельзя было не заметить одну прелестную девицу: по чертам лица и по значительным взорам заключил, что она должна быть гречанка , с нею было несколько дам — кого ни спрашивал о ней, отвечали незнанием” (с. 156).