Наш Современник, 2003 № 01

Когда мы сейчас размышляем о руководителях, то невольно делим их на две качественно разные группы. Одни из них формировались в огне мощных национально-освободительных или классовых сражений, иной раз были их зачинателями, детонаторами. Все они приходили в политику со своими уже сложившимися взглядами, отшлифованными в тюрьмах, в партизанских лагерях... Такими были великие личности современной истории — Мао Цзедун, Джавахарлал Неру, Хо Ши Мин, Гамаль Абдель Насер, Нельсон Мандела. К ним принадлежит и Фидель Кастро, перевернувший историю Кубы и стоящий вот уже скоро 44 года во главе национально-освободительного революционного движения.

Другая, несравненно более многочисленная рать политических руково­дителей рождена в заурядной межпартийной борьбе, зачастую состоит из “назначенцев”, подобранных по принципу наибольшего соответствия той политической линии, к которой они сами не имели никакого отношения. Как правило, их интеллектуальный потолок ниже, их энергетика несравненно слабее, их политическая воля жиже, их цели мельче и заземленнее. О политиках этого разряда мы иногда годами гадаем, кто же они такие, что они собираются и что могут сделать.

Фидель сразу предельно ясно говорил народу о своих планах и программах. Он даже сформулировал ответ на вопрос: кого можно считать политиком, а кого политиканом? По его убеждению, политик — это человек у которого есть ясная программа действий для решения национальных задач, кто способен убедить нацию в правильности его программы и кто готов сделать все возможное для претворения этой программы в жизнь. Все остальные — политиканы.

Освобожденный под давлением общественности из тюрьмы и высланный из страны в Мексику в 1955 году Ф. Кастро открыто заявил, что он будет готовить вооруженную экспедицию на Кубу для свержения диктатуры, и даже обозначил дату своего прибытия — до конца 1956 года. Преодолевая все мыслимые и немыслимые препятствия, он выполнил свое обещание народу и высадился 2 декабря 1956 года с горсткой бойцов из 82 человек, прибывших с ним на яхте “Гранма”. Начало революционной войны на Кубе было отмечено тяжелым военным поражением участников экспедиции. Через несколько дней после высадки они попали в засаду, и большая часть отряда погибла, а попавшие в плен бойцы были расстреляны. Фидель с несколькими товарищами неделю бродил в зарослях сахарного тростника в предгорьях хребта Сьерра-Маэстра, пока с помощью местных крестьян не встретился со своим братом Раулем Кастро и его спутниками, также чудом спасшимися от вражеского окружения. Когда выяснилось, что в отряде всего 12 человек и 7 винтовок, Фидель сказал, обращаясь к товарищам: “Теперь мы выиграли войну с диктатурой!”. Голодные, измученные бойцы потом признавались, что они подумали, что Фидель просто-напросто свихнулся.

Во всех боях в ходе революционной войны в горах Сьерра-Маэстра Фидель всегда был в первой линии атаки. Часто своим выстрелом из неразлучной снайперской винтовки он подавал сигнал к началу боя. Так было до тех пор, пока партизаны не составили коллективное письмо с просьбой-требованием к Фиделю воздержаться впредь от прямого личного участия в боевых действиях, поскольку революция нуждалась в нем как в поли­тическом руководителе гораздо больше, чем в лишнем бойце на поле боя.

Как политический стратег он превзошел всех своих соперников. Он сумел использовать болезненное стремление американских журналистов к сенсационным материалам, к “эксклюзивной” информации, когда пригласил в горы корреспондента “Нью-Йорк таймс” Герберта Мэтьюза. Интервью с ним было обставлено так приключенчески и театрально, что журналист стал невольным “пиарщиком” партизан в самой влиятельной газете мира.