Наш Современник, 2003 № 05

Одна из самых красноречивых черт доктрины Гамильтона — и в этом, как и во всех других аспектах своих взглядов, он был настолько близок Джорджу Вашингтону, что тот поручил ему готовить прощальную речь нации, когда он уходил в отставку, — состояла в том повышенном внимании, которое он уделял коррупции как “движущей силе” системы, так как она является “главным стимулом” для удовлетворения “личного интереса”, стержня всей системы. Эта роль коррупции как неизбежного и “положительного” следствия рыночной экономики является и в настоящее время одной из главных характеристик победоносного американизма и марионеточных режимов, установленных им по всей планете. Современные аналитики, даже те из них, кто приветствует “глобализацию” по-американски, вынуждены признать, что коррупция является ее неотъемлемой характеристикой. “Рост коррупции, — пишет напри­мер, А. Котта, — неразрывно связан с ростом финансовой и информа­ционной деятельности. Когда в ходе всех типов финансовых операций — особенно при слияниях и захватах одних компаний другими (take-overs) — информация предоставляет возможность за несколько минут получить целое состояние, которое невозможно заработать тяжким трудом в течение всей жизни, соблазн купить и продать такую информацию становится непреодолимым”. И автор, отбросив в сторону ненужное морализаторство, делает вывод: “Рыночная экономика может только выиграть от развития этого подлинного рынка... Коррупция на самом деле выполняет, некоторым образом, функцию плани­рования”.

Основная цель американской внешней политики, в том виде, в котором ее формулируют сами власть имущие в США, состоит в защите “демократии” и переходе к “открытым” обществам. Один из известных критиков совре­менного американского империализма, Н. Хомский, раскрыл эту цель следующим образом: “Внешняя политика Соединенных Штатов предназначена для того, чтобы создать и поддерживать международный порядок, при котором американские компании будут процветать — мир “открытых обществ”, что означает открытых для американских инвестиций, благоприятных для экспорта туда американских товаров, для перевода туда американских капиталов с целью эксплуатации людских и сырьевых ресурсов американскими компа­ниями и их местными филиалами. “Открытые общества”, в истинном значении этого термина, это те общества, которые открыты для экономического про­никновения и политического контроля со стороны Соединенных Штатов”.

Таким образом, народам мира, которые будут вынуждены принять новый вариант колониального ига со стороны США, придется мириться со следую­щими основными и неизменными чертами “новых господ” (отличающими их от прежних империалистов, колонизаторов и претендентов на мировое гос­подство):

— Вера в “богоизбранность” американцев, предназначенных “божествен­ным провидением” для того, чтобы установить власть над всем миром и превратить его в “Град Божий” (соответственно с “раем” для тех, кто будет наверху новой пирамиды власти, и “адом” для всех остальных).

— Убеждение в том, что успех, вне зависимости от тех средств, которые применил “победитель” (среди них подкуп, с легкой руки Гамильтона, стал вполне “законным” и даже “полезным” средством), является главным доказательством “божественного промысла”. Уверенность в том, что в бизнесе успех является “моральным актом”, и “победители” — в особенности самые “великие” из них — чествуются как “герои”, если не сказать, что обожеств­ляются. Они и сами непомерно раздуваются от сознания своей “значимости”. Вот, к примеру, как Джон Рокфеллер описывает свою “миссию на Земле”. “Бог дал мне богатство... Власть, дающая возможность зарабатывать деньги, даруется Богом... Получив этот дар, я чувствую, что мой долг состоит в том, чтобы заработать еще больше денег и использовать их таким образом, как это продиктует мне моя совесть”.

— “Свобода торговли”, которая при всемерной помощи богатым со стороны государства становится самым действенным средством, позво­ляющим сильным давить слабых, увековечивая власть первых, а также создать пирамиду власти в своей стране, распространяя ее затем за рубеж.