Наш Современник, 2003 № 05

Нынешнее старательное разложение категории “народ”, производимое постмодернистскими “деконструкторами”, отнюдь не всем открывает перспективу свободного индивидуалистического самоутверждения. Для большинства оно открывает перспективу нового превращения в беспомощных “маленьких людей”, только на этот раз уже не встречающих никакого сочувствия у общественности, прошедшей социал-дарвинистскую, “рыночную” выучку. Категория “народ” способна возвратить “маленьким людям” утерянный рычаг модерна — готовность коллективно объединяться и сорганизовываться для эффективного отпора узурпаторам. Более того, эта категория сообщает “маленькому человеку” способность видеть и узнавать себя в большой “глобальной” истории нашего времени. “Народ” как специфическая коор­динационно-коммуникационная форма позволяет “маленьким людям” различных стран и континентов узнавать свое родство, общность своей судьбы, сходство встающих перед ними задач. “Народ” есть способ глобали­за­ции отверженных — превращения их в самосознающую интернациональную общность, способную преодолевать национальные, идеологические, культурные барьеры и сообща отвечать на вызов глобализирующейся элиты, связанной своей круговой порукой.

Говоря откровенно, главным препятствием на пути осознания общности судеб и задач народов Евразии, к которым принадлежит и наш народ, являются не столько барьеры национальной “ментальности”, различия культурного словаря и верований, сколько собственно социальный барьер. Русским случается эгоистически интерпретировать этот барьер в терминах своей индустриально-урбанистической развитости: мы, русские, принад­лежим к городскому просвещенному обществу, тогда как некий “Восток” или “Юг” — ближнее зарубежье — к аграрной архаике. Украинцы,  в свою очередь, склонны выделять себя по надуманному признаку особой “принадлежности к Европе”, тогда как в чертах своего бывшего старшего брата разглядывают компрометирующие признаки угро-тюркской “ублюдочности”.

Примеры этого рода можно множить. Все они свидетельствуют о неадекватности восприятия народами своего действительного положения. Массовое обыденное сознание оказалось зараженным снобистскими предрассудками, тогда как никакого повода для снобизма у него давно уже нет. Когда народы Евразии оказались покинутыми своими элитами, решившими сепаратно устроиться за их спиной “вполне по-европейски”, пространство народного большинства стало на удивление быстро выравни­ваться по стандартам “третьемировского” “Юга” — это пространство покидае­мого модерна, стремительного погружения в допромышленную и допросве­щенческую архаику, и скорость этого погружения и сами его формы все более явно выравниваются в масштабах огромной Евразии. Словом, народ — это некая планетарная общность, стремительно выталкиваемая организаторами планетарных огораживаний с развитого “Севера” в нищий и бесправный “Юг”. Эта новая, “третьемировская”, или “южная”, идентичность ныне проступает поверх всех национально-государственных, географических и этноконфессио­нальных барьеров. Для этой интернациональной общности все либеральные обретения “демократической эпохи”, все ликования по поводу “политического плюрализма”, “свободы слова” (то есть права журналистов поливать грязью национальную историю и государственность), свободы сексуальных мень­шинств и т. п. буквально являются пустым звуком. При ближайшем рассмот­рении все эти “права и свободы” оказываются карт-бланшем для разрушите­лей государственности, морали, культуры как способов самозащиты континента от атлантических агрессоров, требующих “открытого общества”, то есть свертывания всякой законной обороны. Народ здесь не найдет для себя никаких новых шансов — напротив, это шансы для своих и чужих узурпаторов всех его былых социальных и государственных завоеваний.

Пространство “Юга”, в той мере, в какой оно достигает адекватного уровня самосознания, отторгает все “либеральные ценности” как заведомо социально пустые, оторванные от реального “жизненного мира” простых людей. Но это означает, что данное пространство взыскует империи — в старом, сакрально-мистическом смысле “государства-церкви”, имеющего сотериологические полномочия, относящиеся к идее спасения. Что такое идея народного спасения в ситуации глобальной гражданской войны, развязанной интернациональной “империей” богатых против бедных всего мира?