Наш Современник, 2003 № 06

Упоминаю об этом еще и потому, что, когда вы предложили организовать беседу, у нас тут были разные точки зрения. Некоторые говорили: “Наш современник” ведет себя не в угоду российской власти. Может, не надо?..” Я считаю: надо! Во-первых, если честно, выбора особого нет. Во-вторых, а чего мне бояться сказать правду? Были  времена и посложнее. Доходило до столкновения с первыми лицами вашего государства. Я однозначно за то, чтобы вести разговор и отвечать на вопросы моих близких соратников, с которыми все годы моего президентства мы находили общий язык.

Станислав КУНЯЕВ: Спасибо, Александр Григорьевич. Это четвертая беседа с Вами, которую мы публикуем в “Нашем современнике”. Мы уже многое объяснили нашим читателям. А это — русская патриотическая интеллигенция “от Москвы до самых до окраин”. Учителя, военные, медики, студенты. Та интеллигенция, которая больше, чем любой другой слой общества, заинте­ресована в интеграции. Предыдущие беседы делал Александр Иванович. А я для знакомства хочу подарить Вам мою новую книгу “Шляхта и мы”. Она о русско-польско-белорусских отношениях. Для белорусских читателей и, надеюсь, для Вас она будет интересна.

А. Л.: Какой временной охват?

Ст. К.: С ХVI века до наших дней.

А. Л.: Я почему спрашиваю. Недавно под моим контролем  — помните, как во времена Сталина (смеется. — Ред. ), — вышел учебник по истории Беларуси. По моей просьбе его написал мой бывший учитель по Могилев­скому педуниверситету Яков Иванович Трещенок. Там анализируется поведение шляхты, что такое вообще была шляхта. Некоторые наши оппозиционные прозападные политики пытаются представить шляхтичей чуть ли не нацио­нальными героями. С этим взглядом и спорит Трещенок. Посмотрите, может, Вам понравится. Там показано, откуда мы, что является нашей колыбелью. Это — восточнославянский этнос. Мы все оттуда — русские, белорусы, украинцы. А со стороны Литвы и Польши были отдельные “наплывы”.

Ст. К.: Перейдем к основной теме нашего разговора. Немного истории. Союзный договор был подписан в Москве 2 апреля 1996 года. Возможно, со стороны российской элиты это был скорее пиаровский ход: приближались выборы, и власти, конечно, хотели предстать перед избирателями не с клеймом беловежских разрушителей Союза, а с лаврами создателей нового союзного государства. Семь лет, прошедших после этого — своего рода летопись маленьких, но тем более ценных успехов в деле объединения — и отчаянного сопротивления интеграционным инициативам. После 23 февраля 2003 года, когда произошла историческая встреча четырех президентов (Россия, Беларусь, Украина, Казахстан), стало казаться, что дело воссоздания былой общности наших народов сдвинулось с мертвой точки и даже обрело новых сторонников. Так ли это? Или так нам хочется думать?..

А. Л.: Задавая вопрос, Вы уже дали несколько вариантов ответа. Один из них: “Или так нам хочется думать”. Скорее всего — хочется думать. К сожалению.

Ст. К.: Но после нападения США на Ирак система международной безопасности изменилась. Она хрустит, ломается. Ей нанесен удар — может быть, смертельный. Это обсуж­дается в кругу четырех президентов?

А. Л.: Давайте откровенно: удар по международному праву нанесен серьезный. Ничего не предпринимать, молчать — это значит просто ждать, кто будет следующим. Но какие мы видим действия нашего центра силы? Все-таки мы все еще центр силы. Должны быть им! Конкретные действия зависят от России. Она не может ограничиваться словесным лепетом, она призвана вырабатывать схемы, комбинации, чтобы противостоять случивше­муся по всем направлениям. Развязана война, которая своим черным крылом цепляет Россию. Россия должна была вести ежедневные встречи, дипломати­ческие переговоры, стремясь объединить вокруг себя всех, кто еще способен противостоять злу и насилию. Для чего? Чтобы обезопасить себя!

Агрессия в Ираке — лакмусовая бумажка. Напасть на народ, ни в чем не повинный, крушить, ломать, убивать детей — это дикость! Мы-то с Вами это понимаем.

Ст. К.: Мы с Александром Ивановичем бывали в Ираке и действительно понимаем!

А. Л.: Такую политику мы не приемлем. Но какую позицию занимает четверка президентов? Казахстан поддерживает американцев. Украина поддерживает. А по другую сторону — Россия и Беларусь, у Минска и Москвы позиции близки. Но ведь потенциал России несоизмерим с потенциалом Беларуси. Она могла бы предпринять какие-то реальные действия на экономическом, дипломатическом фронте. Вот вам лакмусовая бумажка.