Наш Современник, 2003 № 08

На этом список кандидатов не исчерпывается. Накануне падения Багдада американский журнал “Тайм” опубликовал аналитическую статью, где рассматривались “четыре варианта” для Хусейна — “забиться в убежище”; “пуститься в бега”; “прибегнуть к выбору библейского Самсона, обрушившего храм на себя” (проще говоря, заставить союзников заплатить слишком высокую цену за взятие столицы); применить ОМП (“если, конечно, оно у него есть”, — прибавлял журнал). Рассмотрев все сценарии, “Тайм” отмечал — возможен и пятый: “Он может прибегнуть к переговорам о своем уходе. Согласно этому сценарию он создаст видимость подготовки к кошмарному последнему бою, оставив в последний момент дверь открытой для сделки: всех ужасов можно избежать, если дать ему уйти” (7.04.2003) .

Статья появилась в понедельник, когда иракцы обещали превратить Багдад во второй Сталинград. С ними соглашались и западные военные аналитики: взять штур­мом такой громадный город практически невозможно. В среду американская бронемашина волочила статую Саддама по багдадской площади. Живой Саддам исчез...

Но довольно предположений. И без того достаточно фактов, свидетельст­вующих, что оборона Ирака была организована, мягко говоря, несерьезно. В отличие от 91-го года, не укрепили границу с Кувейтом. Ни противотанковых рвов, ни минных полей. Судно, нагруженное минами, стояло в порту Умм-Касра, однако акватория так и не была заминирована.

Особое беспокойство союзников вызывала гидросистема Ирака. Путь к Багдаду преграждали Тигр и Ефрат. Между ними лежала сеть ирригационных каналов и заиленная, а местами заболоченная равнина Месопотамии. Три дамбы позволяли контролировать территорию на сотни километров вокруг. “Если он даст приказ взорвать дамбы, то сможет, действительно, остановить наше наступление и создать нам множество проблем”, — утверждали американские офицеры (NEWSru.com).

Иракцы не только не взорвали дамбы — они не тронули ни один мост. К услугам войск коалиции оказались отличные иракские автострады, ведущие прямиком к столице...

До поры казалось, что все это — часть стратегического плана Хусейна. Он, мол, хочет заманить американцев в Багдад, а там в упор расстрелять поте­рявшие маневренность бронированные чудовища — ударную силу интер­вентов.

Правда, когда телекорреспонденты показывали улицы иракской столицы с блок-постами ополченцев, возникало сомнение: неужели эти мешки с песком, за которыми не могли поместиться и четверо федаинов (они позировали перед камерами, боясь двинуться, тесно прижавшись друг к другу), неужели эти игру­шечные укрепления и есть оборонительные сооружения “второго Сталинграда”? Не было ни противотанковых рвов, ни ежей, ни дотов, ни дзотов — ничего, что могло бы задержать победное шествие американцев.

Самое странное: в боях не участвовали целые роды вооруженных сил, причем наиболее действенные. Иракская авиация (газеты писали о 300 боевых самолетах) не сделала ни единого вылета! Специалисты объясняли это синдромом первой войны. Тогда американцам удавалось засекать и уничтожать самолеты Саддама на подлете к Кувейту. Однако в боях на подступах к Багдаду авиация могла действовать в радиусе нескольких десятков километров — никакие средства обнаружения не помешали бы ей поразить наземные цели.

Куда делись 5000 единиц бронетехники? После решающего сражения в районе шоссе Кербела — Багдад, открывшего 3-й механизированной дивизии США путь к столице, на поле боя, как показала съемка со спутника, осталось 80 унич­­тоженных “бронеобъектов” (“Завтра”. № 17, 2003). А что же остальные?

Впрочем, легкой прогулки по пустыне у союзников не получилось. Но не благодаря усилиям иракских генералов и элитной Республиканской гвардии. На пути бронированных армад Запада встали добровольческие формирования — “федаины Саддама”. Крестьянские недокормыши, получавшие на обед чашку риса, вооруженные одними “калашами” и зачастую не имевшие даже военной формы, три недели сдерживали напор самой вооруженной, самой трениро­ванной, самой-самой армии мира.

...Ситуация, поразительно напоминающая ту, что сложилась в первые месяцы Великой Отечественной войны. Вялое, безынициативное поведение кадровой армии — вооружение и подготовка которой потребовали от СССР колоссальных усилий — и героическое сопротивление добровольцев — “усвятских шлемо­носцев”, легендарных “сибирских дивизий”, подчас добывавших оружие в рукопашных схватках с противником. Тут есть над чем подумать не только военным стратегам, но и политологам, историкам, философам...