Наш Современник, 2003 № 10

4. Анализируя внешнюю политику СССР в августе—сентябре 1939 года и, в частности, решение о вводе войск в Польшу, не следует в целях соблюдения справедливости предъявлять к Советскому Союзу какие-то особые требования, какой-то “двойной стандарт”, а оценивать его шаги по тем же меркам, применяемым в тот период к другим государствам. На самом деле в 1939 году СССР, предпринимая шаги по укреплению своей безопасности, действовал, как и все, и по правилам, которые не он установил и которым повсеместно следовали другие. Тех же правил во внешней политике придерживалась и сама Польша. Ей никак не откреститься от того, что вместе с гитлеровской Германией она приняла участие в разделе Чехословакии, захватив силой район Тешина, а также подумывала о присоединении Словакии. Единственным государством, протестовавшим против этого, был Советский Союз*. В том же 1938 году Польша также совместно с Германией вынашивала планы раздела Литвы. И тому, что эти планы не были осуществ­лены, несомненно, способствовал энергичный дипломатический демарш, предпринятый СССР перед польским правительством**.

5. При рассмотрении событий сентября 1939 года возникает вопрос, можно ли ввод частей Красной Армии на тогдашнюю польскую территорию считать второй советско-польской войной (если первой считать войну 1919—1920 гг.) или же эти события следует квалифицировать как-то по-иному.

Известно, что ни та, ни другая сторона официально друг другу войны не объявляли. Не содержалось объявления войны и в ноте, предъявленной польскому послу в Москве 17 сентября 1939 года***. Известно также, что польский верховный главнокомандующий маршал Рыдз-Смиглый перед тем, как со всем руководством страны перейти в Румынию, узнав о вступлении советских войск, издал по армии два взаимоисключающих приказа. В первом приказе предписывалось оказывать советским частям вооружённое сопротив­ление, а во втором, наоборот, — “с большевиками в бой не вступать”****. Примерно аналогичным образом прореагировал также командующий армией “Варшава” польский генерал Руммель, который в своём официальном письме на имя советского полпреда в Варшаве сообщил, что он дал указание рассматривать перешедшие границу советские части как “союзнические”. Этот документ уникален в том смысле, что является ценным свидетельством о настроениях среди высшего польского офицерского корпуса в сентябре 1939 года. Хотя данное письмо как бы повисло в воздухе, поскольку в то время в советском полпредстве из дипломатов уже никого не было, всё же целе­сообразно привести полный текст этого письма.

 

 

Инспектор армии

дивизионный генерал

Юлиуш Руммель

Варшава, 17 сентября 1939 г.

 

Господин Посол,

Как командующий армией, защищающий столицу Польской Республики, и будучи представителем командования польской армии в западном округе Польши, я обращаюсь к господину Послу по следующему вопросу:

Запрошенный командирами частей польской армии на восточной границе, как они должны относиться к войскам Советской Республики, вступившим в границы нашего государства, я ответил, что части Армии СССР следует  рассмат­ривать как союзнические.

Имею честь просить господина Посла дать разъяснение, как к моему приказу отнесётся Армия СССР.

 

Командующий армией “Варшава”

Руммель,

дивизионный генерал*****

 

Со своей стороны, народный комиссар обороны СССР К. Е. Ворошилов к военной кампании также подписал несколько приказов, в которых, в частности, подчёркивалось, что при отсутствии сопротивления со стороны польских войск оружия не применять, польских военнопленных из числа белорусов и украинцев тут же отпускать по домам, а из числа чехов и словаков по национальности — также отпускать, но под подписку. Подчёркивалось, что главная цель кампании — взять под защиту население Западной Белоруссии и Западной Украины.

При продвижении частей Красной армии на запад в большинстве случаев сопротивления со стороны польских подразделений почти не оказывалось, до крупных сражений дело не доходило, в основном шли бои местного значения.