Наш Современник, 2003 № 12

Сталкиваясь с подобным положением вещей, буквально чувствуешь, что не хватает дыхания, что разум угасает. Почему имеет место такая нелепость? Почему эти жалкие посредственности, самые худшие, самые отсталые из всего класса ученики, эти люди, стоящие настолько ниже даже нашего собст­венного, кстати, очень невысокого уровня, эти выродки находятся и удержи­ваются во главе страны, а обстоятельства таковы, что нет у нас доста­точно сил, чтобы их прогнать? Это страшная проблема, и разрешение ее боюсь, находится вне наших самых пространных рассуждений. Есть одно несомненное обстоятельство, но до сих пор оно еще недостаточно исследо­вано... Оно заключается в том, что паразитические элементы органи­чески присущи святой Руси... Это нечто такое в организме, что существует за его счет, но при этом живет своей собственной жизнью, логической, после­до­ва­тельной и, так сказать, нормальной в своем пагубно разрушительном действии. И это происходит не только вследствие недоразумения, неве­жества, глупости, неправильного понимания или суждения. Корень этого явления глубже и еще неизвестно, докуда он доходит”**.

Тютчев писал, что хотя ближайший результат, конечно, непредсказуем, но окончательный может быть вычислен, как вычисляют затмение, которое произойдет через пятьсот лет. Во всяком случае, сам он со своей, по собст­венной же оценке, способностью охватывать борьбу во всем ее колоссальном объеме и развитии (и многими многократно отмеченным даром пророчества если не в пределах пятисот лет, то в пределах пятидесяти), оказался почти точен в своих предсказаниях: “...невозможно не предощутить переворота, который, как метлой, сметет всю эту ветошь и все это бесчестие Пока у нас все еще как в видении Иезекииля. Поле усеяно сухими костями. Оживут ли кости сии? Ты, господи, веси. Но, конечно, для этого потребуется не менее чем дыхание Бога, — дыхание бури”***.

 

“Мужайтесь, о други...”

 

Стихи “Умом Россию не понять...” написаны в том же году и почти в том же месяце, что и другие стихи:

 

Ты долго ль будешь за туманом

Скрываться, Русская звезда,

Или оптическим обманом

Ты обличишься навсегда?

 

Ужель навстречу жадным взорам,

К тебе стремящимся в ночи,

Пустым и ложным метеором

Твои рассыплются лучи?

 

И здесь Россия (“Русская звезда”) предстала в космических образах, потому что во вселенском характере ее судьбы, даже безотносительно к конечным итогам , Тютчев никогда и ни на секунду не усомнился, с этим связывая свою судьбу, свой провидческий дар мыслителя и свое худож­ническое дарование гениального поэта.

 

Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,

Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!

Над вами светила молчат в вышине,

Под вами могилы — молчат и оне.

 

Пусть в горнем Олимпе блаженствуют

                                                    боги:

Бессмертье их чуждо труда и тревоги;

Тревога и труд лишь для смертных

                                                   сердец...

Для них нет победы, для них есть конец.

 

Мужайтесь, боритесь, о храбрые други,

Как бой ни жесток, ни упорна борьба!

Над вами безмолвные звездные круги,

Под вами немые, глухие гроба.

 

Пускай олимпийцы завистливым оком

Глядят на борьбу непреклонных сердец.

Кто, ратуя, пал, побежденный лишь

                                                    Роком,

Тот вырвал из рук их победный венец.

 

 

Владимир Бондаренко • Покаяние грешного Глебушки... (Наш современник N12 2003)

Владимир Бондаренко

Покаяние грешного Глебушки...

 

В стихотворении Анатолия Передреева “Баня Белова”, где воплотились впечатления о поездке в гости к Василию Белову, в его родную Тимониху, обращают на себя внимание строчки о спутниках поэта в этом путешествии.

 

С собой мы везли не гостинцы, а хлеб.

И ехали с нами Володя и Глеб.

 

Володя, в свой край нараспашку влюбленный.

И Глеб присмиревший, с душой затаенной.

 

Володя — это ныне, увы, покойный вологодский прозаик Владимир Шириков. А в “Глебе” безошибочно угадывается отмеченный зорким передреевским оком Глеб Горбовский. “С душой затаенной”.

Он был неприкаянным сызмальства. Его неизбежно ожидала судьба Сергея Есенина, Николая Рубцова или Алексея Прасолова. То, что замеча­тельный русский поэт Глеб Горбовский и сегодня с нами — это и есть чудо, приведшее поэта на путь обретения православного сознания и покаяния за свои, как он сам считает, прошлые грехи. Грехи ли это — не нам судить. Ибо мы и сегодня наслаждаемся ранними стихами грешного Глебушки. Но то, что его поэтическая судьба уникальна даже в своем поколении — отрицать невозможно.

Их судьбы перемешивала сама Эпоха, жестокая и немилосердная. Николай Рубцов, Глеб Горбовский, Игорь Шкляревский, Геннадий Русаков, Валентин Устинов... Этот ряд можно продолжать и продолжать. Сироты, полусироты, детдомовцы, колонисты. Кто они — подранки? Окаянные головушки?

Бог дал им всем немалый поэтический талант, но впридачу к нему бродяжничество, нищету, голод, погибших в войну или расстрелянных в лагерях отцов. Вот они — “серебряный век” детей простонародья...