Наш Современник, 2004 № 07

Между прочим,  с а м и  п о  с е б е  военные базы безусловной ценности не представляют. В этом убеждает та же грузинская эпопея. Москва и не подумала (или не осмелилась) хотя бы в минимальной степени задействовать силовой ресурс. Напротив, российские военные — и особенно их семьи — оказались в уже знакомой по событиям 90—91-го годов роли  з а л о ж н и- к о в. В феврале-марте, когда начал раскручиваться аджарский кризис, в московских изданиях стали появляться панические интервью с женами наших офицеров в Батуми. Спасите нас и наших мужей — таков был общий настрой.

Зачем же срамиться перед всем миром, в очередной раз демонстрируя, что российская армия не может защитить даже саму себя? Не в состоянии обеспечить безопасность своих семей, да и командующего закавказской группировкой. В разгар кризиса генерал А. Студеникин, возглавляющий ГРВЗ, был ранен в Тбилиси в какой-то темной истории, смахивающей на провокацию спецслужб.

Военные базы за границей должны быть грозными форпостами державы. Они, как говорят специалисты, призваны осуществлять  п р о е к- ц и ю  в о е н н о й  с и л ы  на регион. Но они в состоянии выполнить свои задачи только при наличии  п о л и т и ч е с к о й  в о л и  у руко­водства страны. В противном случае  ц е н т р ы  с и л ы  неизбежно превращаются в  у я з в и м ы е  м е с т а.

Впрочем, теперь незачем дискутировать о судьбе наших баз. За нас все решили победители. О “форпостах державы” я писал 6 мая, в день падения Батуми. 7 мая премьер Грузии З. Жвания заявил, что в связи о изменением ситуации в Аджарии вывод российских баз должен быть ускорен (“Сегодня”. НТВ, 07.05.2004).

Подарок к инаугурации В. Путина, состоявшейся в тот же день.

Другой, оглушительный подарок с Кавказа российский президент получил 9 мая. Во время парада в Грозном был убит президент Чечни А. Кадыров. Этот теракт, мгновенно — и, понятно, не в нашу пользу — изменивший поло­же­ние во всем Северокавказском регионе, если не прямо, то косвенно связан с событиями в Закавказье.

Взрыв на грозненском стадионе высветил истинные контуры операции по дестабилизации Кавказа, далеко выходящие за рамки ситуации как в Чечне, так и в Грузии. И в этом диком форсировании событий, безусловно, проступает железная логика. Если один из игроков глобального состязания без сопротивления сдает позиции, другой незамедлительно развивает успех.

Еще 7 мая московские эксперты самоуверенно заявляли, что в обмен на сдачу Абашидзе “Россия в знак благодарности за хорошее поведение” наверняка получит “несколько пряников” (“МК”, 07.05.2004). И прямо указывали в этой связи на грядущее изменение западного подхода к происхо­дящему в Чечне.

И вот дождались “пряников”. Одним махом разрушено многое из того, чего Путин добился в результате четырехлетней войны. То, ради чего Россия принесла такие жертвы. В том числе внешнеполитические. И согласие на расширение НАТО, и граничащая с непристойностью уступчивость американцам в Средней Азии, и сдача Приднестровья, и наша капитуляция в Аджарии, — все это почти в открытую объяснялось необходимостью получить свободу рук в Чечне. Запад уже не зациклен на Чечне, Запад меняет свою позицию — твердили нам руководители. Ныне результат этой “хитроумной” политики обращен в руины.

Если Россия даже и не пытается сформулировать свои цели на Кавказе (характерно, что, выступая на инаугурации, Путин ни словом не обмолвился о регионе), то США в определении своих интересов не стесняются. Причем приходится считаться не только с государственными, но и с частными приоритетами.

Спонсор “революции роз” прагматичен. По словам видного грузинского политика, лидера лейбористов Шалвы Нателашвили, “интересы Сороса распространяются на Батумский и Потийский порты и на Закавказскую железную дорогу. Это главные артерии для экономики Южного Кавказа” (“Известия”. 02.04.2004).