Наш Современник, 2004 № 12

Но одно дело — район, пусть и московский, другое — крупнейший российский порт на Тихом океане. Выборы получили огласку. В прессе охали, ахали, ехидничали. Высказывались и по существу. “…Контроль над Дальним Востоком Москвой утерян, — констатировал А. Митрофанов. — Ее мнение там совершенно никого не волнует, люди решают свои вопросы сами” (“Независимая газета”, 19. 07. 2004).

Случай стал по-своему нарицательным. Мало кто знает, что к победе Николаева приложили свою тяжелую руку те, кто во время оно (кстати, не так давно!) по долгу службы томили Винни-Пуха в неволе. Положим, действовали они, скорее всего, не по собственной инициативе, а по приказу губернского руководства. Но действовали энергично и резуль­тативно .

Биография кандидата была столь выразительна, что знакомство с ней широких кругов электората могло закрыть для Николаева дорогу во власть. Команда Винни-Пуха делала всё, чтобы помешать распространению “порочащей” его печатной продукции. Вот тут милиция и сказала слово. Решающее. Пикантность ситуации придавало то, что борцы с преступностью действовали заодно с бандитами.

Когда газета “Приморские вести” перепечатала из “МК” статью “Медвежий угол для Винни-Пуха”, у нее возникли крупные неприятности. “Тираж отслеживали на улице несколько десятков милиционеров и бандитов в джипах без номеров. Когда из ворот выехала первая машина с несколькими пачками издания, милицейские “уазики” и черные джипы рванули следом. Из 100 тыс. экз. тиража удалось отбить только 30 тыс. Остальные конфисковали” (“Независимая газета”, 20.07.2004).

Та же участь постигла и  в е д о м с т в е н н у ю  газету “Милиционер Приморья”. Представьте ситуацию: милиция в союзе с — как бы это поделикатнее выразиться? — мафиози охотится за милицейской газетой! Хотя охотиться не пришлось: вос­пользовавшись служебным положением, люди в форме арестовали тираж прямо на выходе из типографии. “Прибыло десятка два милицейских автомобилей, операцией руководили 4 полковника” (там же).

Статья “Медвежий угол…” сохранилась в моем архиве. Судите сами, какое влияние на результат выборов она могла оказать. И соответственно, какой вклад в победу Винни-Пуха внесли доблестные правоохранительные органы Приморья, заблокировав распространение тиража: “Владимир Николаев — человек молодой, ему едва за тридцать. Но, как поется в популярной песне из тюремного репертуара, “дел успел наделать он немало”.

Его юность пришлась на зарю перестройки. Владимир занимался тогда боксом и рукопашным боем, зарабатывал на жизнь, облагая данью первые коммерческие палатки. Через короткое время Николаев и его друзья-отморозки оказались под крылом знаменитого владивостокского авторитета Сергея Бауло (кличка Баул).

Баул с его ОПГ опекал не только Николаева, который уже тогда, имея некоторую округлость форм лица и прочих частей тела, получил кличку Винни-Пух. Под Баулом ходил также местный бизнесмен, а ныне губернатор Приморского края Сергей Дарькин, получивший в тех кругах кликуху Серега Шепелявый. Впрочем, к г-ну губернатору мы еще вернемся.

Винни-Пух быстро набирал очки, завоевывая авторитет. Правда, авторитет этот был весьма специфического свойства. “Старослужащие” ОПГ начали жаловаться Баулу на Николаева: даже им, закаленным в боях и зонах, необузданная жестокость Винни-Пуха пришлась не по вкусу. Баула уговаривали приструнить “зарвавшегося пацана”. Не исключено, что тут бы и пришел конец карьере Николаева, однако — как нельзя кстати — произошло счастливое для него событие. В 1995-м при загадочных обстоятельствах погиб Баул. Он спустился под воду с аквалангом, но не всплыл и был найден на дне с перерезанным шлангом.

Похороны прошли во Владивостоке с купеческим размахом. Их почтили своим присутствием чуть ли не все заправилы приморского криминального мира. Одним из распорядителей похорон был будущий губернатор Дарькин. Его запечатлела тогда видеокамера: вот он распоряжается выносом гроба из драмтеатра; в окружении “братков” с бритыми затылками наблюдает за траурной церемонией; не скрывая слез, опускает в могилу гроб с телом Баула...

Не знаю, был ли на тех похоронах г-н Николаев. Полагаю, что был. Но зато знаю, что, как только Серега Шепелявый уселся в губернаторское кресло, в приморскую власть хлынул криминал. Каждый шестой кандидат в краевую Думу — согласно расследованию, предпринятому моими приморскими коллегами, — лично известен и Дарькину, и прокурору. Причем известен одними и теми же “подвигами” (“МК”, 9. 06. 2004).