Наш Современник, 2004 № 12

Но ни бесчисленные “заявления”, “протесты”, “обращения” к мировым лидерам, над которыми в поте лица трудилась “творчая інтэлігенцыя”, ни многотысячные демонстрации, митинги не могли уже остановить приближающийся референдум. Народ после долгой “демократической” вакханалии, которая добивала страну, готовился дать свой вразумительный, четкий ответ. Тем не менее даже Лукашенко до конца не верил, что все эти вопросы можно будет вынести на референдум. Нескончаемые перепалки по этому поводу продолжались в Верховном Совете, в который для объяснения, уточнения, поисков компромисса несколько раз вынужден был приезжать президент. “Законность” проведения референдума без конца обсуждал враждебно настроенный к нему Конституционный суд. Под сомнение ставилось все, вплоть до даты проведения.

Наконец, вечером 10 апреля 1995 года сессия ВС большинством голосов принимает за основу предложение Лукашенко о республиканском референ­думе и назначает на 14 мая его проведение. Но уже на следующее утро депу­таты-оппозиционеры ринулись в бой, характеризуя решение о праве народа свободно высказаться по вопросам, которые волнуют общество, “злачынст­вам”, грозя депутатскому большинству “Божьей карой” и “Международным судом”. Кульминацией этой атаки стало заявление Зенона Позняка о том, что в знак протеста члены оппозиции БНФ в ВС объявляют бессрочную голодовку. Тут же 18 человек поднялись со своих мест и, подстелив газетки, чинно расселись в зале заседаний прямо у центральной трибуны, призвав министра здравоохранения “зарегистрировать начало голодовки”.

Эта комедия продолжалась до ночи, когда прочие депутаты уже давно покинули зал заседаний. В полночь в комендантскую службу Дома правительства, где помимо Верховного Совета работали службы президента и кабинет министров, поступило сообщение о минировании здания. “Голо­даю­щих” попросили срочно покинуть его. Они попрятались, разбежались по ложам, где обычно сидят члены президиума. Их вежливо, “под ручки” выставили из Дома правительства…

Подобный фарс “с голоданием” накануне уже третьего всенародного референдума летом 2004 года попытались разыграть три оппозиционных депутата реорганизованного ВС — Палаты представителей Национального Собрания Беларуси. Объявив о своем намерении голодать, они пришли на заседание парламента, не забыв при этом прихватить с собой спортивные костюмы, “спальники” и, как говорят, домашние тапочки. Но то, что в первый раз воспринималось как комедия, в этот раз тянуло разве что на жалкий фарс. И потому, быстро передумав, они предпочли “голодать” в одной из своих комфортабельных квартир, поближе к заполненному продуктами холодиль­нику и тещиным блинам. Так случилось, что именно в это время на Дальнем Востоке в России умер один из голодающих шахтеров, которые требовали выплатить им зарплату. С “голодающими” белорусскими депутатами такого не могло случиться. Правда, Лукашенко потребовал вычесть зарплату за те дни, которые они провалялись дома. Но им, как говорится, это было до лам­почки — ведь один из них был генерал, другой олимпийский чемпион, а третий предприниматель. Так что и “голодание” 2004 года не могло сорвать референ­дума. Но прежде чем в Беларуси состоится этот третий референдум, в ноябре 1996 года пройдет второй.

Как они разжигали гражданскую войну

 

Потерпев поражение на майском референдуме 1995 года, белорусская оппозиция, используя полулегальную деятельность и массовые публичные выступ­ления, решила парализовать структуры только что созданной прези­ден­том вертикали и, добившись изменения конституционного строя, отстра­нить от должности Лукашенко. Был взят курс на разрушение государственной власти Беларуси. Для этого использовались забастовки на промышленных предприятиях. За организацию их взялись националисты из БНФ, незадолго до того спешно созданные свободные профсоюзы и… представители польской “Солидарности”. Через три месяца после первого референдума они объявили всеобщую забастовку под лозунгом повышения зарплаты. Но на этот призыв откликнулись только машинисты Минского метрополитена, которые, как потом выяснится, получали зарплату в два раза больше, чем лукашенковские министры.