Наш Современник, 2005 № 10

Не разумнее было бы взвесить все «за» и «против», объяснить обществу, кто и что выиграет и кто и что проиграет. Список экспортеров сырья, которые выиграют, известен. Он очень небольшой. Большинство предпринимателей в стране в течение многих лет вполне могут обходиться налаженными двусторонними торговыми договорами с такими партнерами, как Германия, Франция, Италия, Япония, Китай. Прочие 150 членов ВТО нам не особенно-то и нужны. Страна могла бы твердо и гибко проводить политику разумного протекционизма. До тех пор, пока отечественная промышленность не укрепится хотя бы на внутреннем рынке. Внешняя торговля выгодна, когда в экспорте значительную или даже большую долю составляет готовая продукция, особенно высокотехнологичная наукоемкая промышленность. Экспорт должен содержать высокую долю добавленной стоимости, а в импорте должны преобладать товары с низкой ее долей. Это непреложное условие успеха во внешнеторговом обмене.

К счастью, Советский Союз оставил неплохой задел в высоких технологиях и в науке. Еще не все разгромлено, не все ученые разъехались и вымерли. Очаги могучего военно-промышленного комплекса еще не угасли. Непреложным условием вывода страны из системного кризиса является правило — не оглядываться, что скажет Запад. Заигрывание с Западом ничего доброго нам не дало. Это более не совместимо с национальными интересами. Об этом уже давно говорит А. Г. Лукашенко. Помните его вопрос Ельцину: «Всюду американские да западные интересы. Позвольте, а где же наши интересы?!» Чем больше Россия будет уступать, оглядываясь: «А что скажет Марья Алексеевна», тем больше нас будут презирать. В торговом монетаристском мире уважают только силу, только твердость. Ненавидят, но считаются.

* * *

Укрепление государства не означает ни попрание общепринятых демократических свобод, ни возврат к государственной экономике с прежним центральным и директивным планированием. Не только потому, что это было бы экономически неэффективно, но и потому, что это стало бы возможным только через диктатуру и гражданскую войну. Ошибочно было бы проводить и масштабную ренационализацию. Это был бы новый передел, опять путь «кто кого», опять пустые полки и через несколько месяцев массовое недовольство и провал. Народу надо вернуть природную ренту и ключевые отрасли.

Спасение в смешанной экономике, но не в хаотичной, как ныне, а в организованной по продуманному плану. Все 15 лет либералы нападают на планирование, противопоставляя его «невидимой руке рынка». Это сказка для тех, кто ленится думать. Дельные люди и на Западе знают, что ни одно рыночное предприятие не работает без плана. Ряд наиболее успешно развивающихся стран — Франция, Япония, Голландия, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Малайзия десятилетиями практикуют так называемое индикативное планирование. Оно находится в ведении государства. Китай сохранил полезные элементы планирования, его руководители и по сей день вспоминают об успехе советских пятилеток: 60 лет в Советском Союзе была полная занятость — величайшее в истории достижение, не доступное даже Китаю, где число безработных, по некоторым источникам, равно населению России (120–140 млн человек). Другим достижением советского планирования было продолжение царской политики освоения Севера, Сибири и Дальнего Востока. Цель была ясная: сделать Россию тихоокеанской державой, дать ей второе, океаническое лицо, чтобы Дальний Восток стал нашей Калифорнией. За годы ельцинизма население этих областей уменьшилось почти вдвое.

Индикативное планирование нацелено обычно на то, чтобы, используя рынок в качестве эффективного инструмента, добиваться достижения поставленных макроэкономических целей. Это вовсе не возврат к Госплану. Его методы ныне не сработают, потому что чем сложнее экономика, тем вреднее детальное директивное планирование. Оно действительно становится тормозом технического прогресса, что справедливо отмечали его критики (Ф. Хайек и другие). В основу индикативного планирования нужно положить макроэкономический прогноз, который отражал бы межотраслевые пропорции и связи предприятий. Даже в США стали планировать межотраслевые связи. Функции государства и рынка могут быть разграничены. Советские экономисты (Абалкин, Львов, Меньшиков, Петраков и другие) давали вполне реалистичные предложения для использования механизмов рынка. Верх, однако, взяли ультралибералы, радикальные рыночники, и маятник занесло так далеко, что Россию зашкалило в системном кризисе. Правда, ряд шагов Кремля в 2004 г. сдвинул маятник. Дело «ЮКОСа» — это маленький шаг к возвращению государству природной ренты. Без этого невозможно возрождение России.