Наш Современник, 2005 № 10

В «Ключах Марии» Есенин писал о трех типах образности: об образе заставочном — «от плоти», корабельном — «от духа» и ангелическом — «от разума»¹. Заставочный образ поэт представлял как уподобление одного предмета другому и в этом смысле сравнивал его с метафорой. Так, в его стихотворении в первых трех строках и в первом предложении четвертой строки образ креста является через зрительные ассоциации, связанные с пейзажем. Композиция пейзажной картины — метафора креста.

«Корабельный образ есть уловление в каком-либо предмете, явлении или существе струения, где заставочный образ плывет, как ладья по воде»². Действительно, во всем четверостишии «Снежная равнина…» за зрительными впечатлениями (заставкой) ощущается какая-то недосказанная тайна. Читатель понимает, что существует нечто большее, чем то, что определяется здесь словами и обычными понятиями.

«Ангелический образ есть сотворение или пробитие из данной заставки и корабельного образа какого-нибудь окна, где струение являет из лика один или несколько новых ликов»³. Таким соединением физической картины стихотворения с запредельным, метафизическим смыслом, который начинает просвечивать через эту картину, является умозрительный символ креста, выраженный через образное восприятие буквы алфавита. Этот ключ, этот путь к инобытию, возникший за природным миром лик — есть чудесное и прекрасное.

Белый цвет, который как свет пронизывает все стихотворение, несет в себе образ гармонического слияния всех цветов, идею упокоения и успокоения, полноты и всеединства. Он эмоционально дополняет образ широкого, недвижимого пространства и придает ему сакральный характер.

2