Наш Современник, 2005 № 12

И еще тезис, заслуживающий комментария. Авторы пишут, и пишут справедливо, что Советский Союз отставал от Запада в области высоких технологий и электроники. Ради справедливости надо сказать, что отставание было далеко не во всем. Во многих отраслях, скажем, оборонной промышленности, мы были впереди США, и тем еще предстояло достичь нашего уровня. А что касается широкого внедрения новинок в бытовые отрасли, здесь мы серьёзно отставали и отставали всё больше. Да, так было и при Хрущеве и при Брежневе. Так осталось и при Горбачёве. Однако он еще не устроился как следует в генсековском кресле, а ему на стол уже легли предложения по устранению отставания и путях быстрого продвижения вперед. Для этого предлагалось выбрать несколько направлений высокотехнологического производства и начать быстро их развивать. Это автоматически потянуло бы за собой переоснащение других предприятий на основе современных достижений.

Не уверен, что этот документ Горбачёв вообще читал, а если и читал, то мало что понял, и документ был положен в дальний ящик или отправлен людям, которые ничего не решали. Скорее всего, малограмотность генсека мешала продвижению проектов по созданию новейших видов продукции.

Легко отследить все зигзаги «реформаторской» деятельности Горбачёва с первых дней его прихода во власть до последнего дня сидения в руководящем кресле. Прежде всего Горбачёв начинает с того, что оказалось в его поле зрения — это низкие темпы развития экономики. Он объявляет, что первоочередная задача партии и государства — ускорение развития экономики. Но этот лозунг продержался недолго. Следующий призыв генсека — поднять качество продукции, и вся страна по старой привычке исполнительности спохватилась и стала повышать качество труда. Вроде все работают и делают больше и лучше, а Горбачёву все не так. И он объявляет, что на вопрос надо смотреть шире. Теперь мы будем вести перестройку всей нашей общественной жизни, производительных сил и производственных отношений. Партийные организации, многие специалисты впали в задумчивость, не зная, чего ждать в дальнейшем.

Курс на перестройку был объявлен, но что это такое и что нужно делать, ни специалисты, ни сам Горбачёв не знали. И все застопорилось, идет вяло. Горбачёв видит, что перестройка не получается. Народ не понимает, что от него хотят. Генсек открывает ликбез и косноязычно объясняет, что такое перестройка, окончательно запутывая людей. Дело, однако, не идет. Генсек ищет врага — оказывается, это чиновники. И тогда обнаруживается блестящий способ решить вопрос — надо ударить по штабам. Враг перестройки окопался в парткомах и райкомах, министерствах и их подразделениях. И начинается травля организаторов производства, тех людей, которые десятилетиями тянули экономику, восполняли все промахи, допущенные вышестоящими структурами управления. И началось: бей, круши — и зазвенели стекла в машинах, домах, на дачах…

Горбачёв кидается еще в одну авантюру: «Директоров предприятий надо избирать, тогда народ будет лучше работать». Но и из этого ничего не получилось. Рабочие выбирали себе начальников по принципу — кто больше обещает, тот и директор. Трудовая дисциплина падала. Вот тогда-то и понял Горбачёв, что перестройка буксует из-за распущенности народа, нежелания работать так, как он предлагает. И мера суровой борьбы с выпивохами была быстро найдена. Несмотря на все доказательные предупреждения специалистов Госплана и правительства, что эта мера взорвет бюджет — в стране фактически был введён сухой закон. Пить запретили всюду и всем. Даже на правительственных приемах подавали соки и воду. На стражу этого закона были поставлены серьезные люди — Лигачев и Соломенцев.

А Лигачев шутить не любил и другим не давал. И полетели из партии многие коммунисты. Свадьбы проводились с минеральной водой и соками. Взялись за уничтожение виноградников — по мнению блюстителей трезвой жизни — главного источника веселящего напитка. В одной только Молдавии убытки от этого составили 4 млрд рублей. Район Ставрополья, где родился Горбачёв, был объявлен зоной трезвости. Но смекалку русского народа убить нельзя. В отличие от начальников простые люди были поумнее, и вновь забурлила река алкогольная, еще в больших масштабах. Чем полнее были бутыли с самогоном, тем длиннее становилась очередь за сахаром. Выпить стакан самогона стало не проблемой, а чай порой приходилось пить вприглядку.

Горбачёв после всех этих экспериментов увял. Он понял, что экономика, пожалуй, не самая сильная сторона его деятельности, и переключился на международные дела.