Где только мёртвые осенены печалью,
Где солнцем — солнце, человеком — человек…
Поэма открыта в бесконечность. Вот прорыв поэта в большое время, и этот прорыв говорит о немалых возможностях современной русской поэзии.
Юрий Кузнецов
20.07.86 г.
Лариса ВАСИЛЬЕВА Парадоксы Юрия Кузнецова
Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.
М. Ю. Лермонтов
Спорить о нем не хочу ни с кем. Влюбленных в него не люблю: своими восторгами, а более того — подражаниями они его, как пылью, покрывают.
Интереснее его ненавистники, в большинстве своем литераторы, их вполне резонно возмущают в нем высокомерие, самовлюбленность, наглость, наконец:
Звать меня Кузнецов. Я один.
Остальные — обман и подделка.
В самом деле, безобразие. А мы как же? Не я конкретно, куда уж мне, а тот, другой, третий?
Да какой там третий, если он Пушкина не признает. Пушкина!!! В своем ли он уме?
А женщины-поэтессы? Как это они до сих пор его не испепелили? Еще бы: он женскую поэзию тоже не признает, относится к ней высокомерно, презрительно, подразделяя всех пишущих женщин на три категории: рукодельницы, истерички, подражательницы. Будучи главным редактором одного из очередных “ Дней поэзии”, он собственной волей собрал стихи всех женщин вместе в одном разделе, как будто в бане или в гареме — каждая называет место в меру своей испорченности или неиспорченности.
Нет, положительно следует разобраться с ним: понять, что он такое и почему ведет себя столь нагло.
А еще он занимается ниспровергательством безусловных кумиров, вернее, их строк, считая, что Константин Симонов не прав, говоря в своем знаменитом стихотворении:
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть они устанут ждать,
Сядут у огня.
Злодей из поколения солдат, не видевших войны, смеет утверждать, что безнравственно мать противопоставлять любимой женщине не в пользу матери.
А с другой стороны, возвышая материнское начало, при этом не признавая женщин, пишущих стихи, у которых это начало чаще всего сильно развито, он как-то, мягко говоря, странно относится к отцовскому началу. Да что там странно, просто ужасно относится, недаром же в семидесятых годах его строки:
Я пил из черепа отца
За правду на земле -
вызвали бурю споров и вполне заслуженное негодование. Пить “из черепа отца”!
Кошмарное кощунство. Это что же значит: он хочет предстать в роли отцеубийцы? Или Ивана, не помнящего родства?…