Наш Современник 2006 #2

Продолжать в этих условиях содействие вооружению Германии? Стимулировать и без того тесные контакты верхушки РККА с немецкими военными? А не зашли ли эти контакты слишком далеко? Можно ли было полагаться на командный состав Красной Армии в случае военного конфликта с Германией? Последующие чистки в Красной Армии не случайно сопровождались стандартными обвинениями в сотрудничестве с немецкой разведкой. Были ли они обоснованы? Иногда, наверное, да, чаще — нет. Но то, что немцы, по-видимому, сумели за эти годы создать, говоря современным языком, агентуру влияния в Красной Армии, весьма вероятно.

По свидетельству немецких источников, в конце октября 1933 года маршал Тухачевский так говорил одному из своих немецких друзей: “Не забывайте, что это ваша политика разделяет нас, а не наше отношение друг к другу, чувства дружбы Красной Армии к рейхсверу неизменны. И всегда помните: вы и мы, Германия и Советский Союз, сможем продиктовать мир всему миру, если будем вместе”. Показательное высказывание для образа мыслей нашей военной верхушки того времени. Наверное, Тухачевскому и его коллегам, а заодно и Радеку после ареста припомнили дружбу с немцами и доверительные отношения с ними. Были ли они немецкими шпионами? Вряд ли. Но несомненно то, что они искренне верили в возможность длительного и прочного союза с Германией, считали эту линию предпочтительной для европейской политики Советского Союза.

Не так думали немцы. Начав подготовку к нападению на СССР, они через чехословацкого президента Бенеша сознательно спровоцировали массовые аресты и репрессии командного состава РККА — своих бывших друзей, сокурсников и коллег. Они им не были больше нужны. Требовалось другое — перед началом войны обезглавить Красную Армию. Немцы ведь полагали, что единственные, кто сумел бы повести современную войну против них, это их советские воспитанники. Если в интересах победы рейха надо было пожертвовать этими людьми, то почему бы не сделать этого? Немецкая политика никогда не чувствовала себя слишком связанной моралью и принципами, коли речь шла о стратегических интересах рейха.

С середины 30-х годов маятник германо-российского сотрудничества, достигший высшей точки своей амплитуды после Рапалло, стремительно понесся вниз — навстречу новой войне. Россия пыталась его остановить, прилагая для этого отчаянные усилия. Вновь сказывалась стереотипная вера в то, что мы сможем многое, если только договоримся с немцами, если сумеем действовать заодно с ними. Последней отчаянной попыткой в этом направлении был пакт с Гитлером 1939 года.

(Окончание следует)

Архиепископ Самарский и Сызранский СЕРГИЙ Победа 1945 года родилась на Куликовом поле

В истории России есть несколько судьбоносных дат, при вспоминании которых всегда дрогнет русское сердце, а в памяти возникнет целый ряд высоких образов. Эти даты генетически связаны между собой, имеют один духовный корень: они изменили ход российской истории, оказали колоссальное воздействие на все пути нашего государства. Две из этих дат — Победа в Великой Отечественной войне и Куликовская битва.

В минувшем году мы вспоминали легендарную победу русского войска над монголо-татарскими полчищами: уже современники считали эту битву величайшим событием в истории Руси, великому князю Дмитрию почти сразу после сражения было дано почетное прозвище Донского. Можно говорить о военном значении Куликовской победы. Заключается оно в том, что разгром Мамая уничтожил прежнее убеждение в непобедимости монголов и доказал, что Русь окрепла для борьбы за независимость. После Куликовской битвы изменились взаимоотношения Москвы и Орды. Набег Тохтамыша в 1382 г. и последующие походы татарских ханов больше напоминали внезапные вылазки (“изгоны”) на неприятельскую территорию. Хотя Русь платила дань еще столетие, но все больше становилось понятно, что теперь Русь не находится в полной зависимости от Орды, что татарам можно действовать только неожиданными нападениями.

Необходимо подчеркнуть национальное и политическое значение победы, которая дала решительный толчок народному объединению под властью одного государя — московского князя, потомки которого стали царями, наследниками Византийской империи. Куликовская битва — первое свидетельство нарождающегося объединения Руси. Дмитрий Донской выдвинул свою армию, защищая не один свой удел, заслоняя в Диком поле не только Москву, но целую Русь. Далеко не все князья поддержали его. Рязанский князь Олег, желая спасения своим землям, вошел в соглашение с Мамаем, суздальско-нижегородские и тверские князья притаились, ожидая результата, не спешил с помощью и Великий Новгород. И Дмитрий Донской поднялся за всю Русь. После этого шага Москва получила нравственное право встать во главе объединительных процессов в России, быть собирательницей раздробленных земель.