Наш Современник, 2008 № 08

И он остался самим собой - да, наедине со всеми своими убеждениями, одиноким на всю жизнь, потеряв возможность иметь семью, оставив где-то не родившимися своих детей.

прочем, не он один выбрал одинокую жизнь бобыля. И Ли Эр, и даже Чжан Чжень тоже так никогда и не обзавелись семьями.

идимо, это выбор не самого человека. Излишняя подверженность определенной идее ревниво оттесняет в сторону все иные интересы, не терпит себе соперников, не оставляет места иным радостям мирской жизни.

Так и эта поразившая его странная страсть к девушке, вспоминаемой теперь как сон, заслонила собою всех других женщин, все возможности другой любви. Так бывает у тех, о ком говорят: это люди одной страсти. Он, Дин Хун, человек одной страсти, и это его судьба.

И вот первая страсть преодолела, как искушение, появившуюся было вторую - и опять осталась единственной… Идея служения порядку, Справедливости победила идею Любви, а разве так должно бы быть? едь Справедливость не соперница, а сестра Любви…

Но ведь и нельзя было допустить, чтобы его будущие дети одновременно могли походить и на Дин Хула, и на Чжан Чженя, на пограничника и на контрабандиста. Это непозволительное смешение было бы, как самое малое, насмешкой над тем и другим. А по большому счету означало бы стирание границ, разрушение высших принципов, на которых строится и стоит мировой порядок.

И как ни грустно, что его детям не быть уже на земле, не продолжить отца и дела его жизни, но так это и должно, наверное, быть. Человек, которому предназначено охранять границу, ни при каких обстоятельствах не может отступить от высших принципов, на которых покоятся главные устои бытия. Это тот случай, когда принципы важнее всего, даже и самой жизни.

На земле много почетных занятий, за которые воздают всякие почести и помнят в веках. Но все же для настоящего мужа нет ничего достойнее и выше, был убежден Дин Хун, чем охрана заповеданных разумом и сердцем границ. едь это самое древнее дело, которое и поныне остается главным на земле. Ибо все держится на границах, на надежности их и незыблемости. Иначе все смешается: добро со злом, честь с бесчестьем, родина с чужбиной, предательство с верностью.

ыбор и предопределенность реального и воображаемого

Каждый, пришедший в этот незыблемо стоящий, но до крайности непонятный и запутанный мир, в конце концов понимает безысходную неиспове-димость пути своего земного бытия.

се с самого начала запутано уже тем, что замешано на великом множестве случайностей. Чему и каким быть, а может, и не быть - решает ничтожный порой случай, камешек, попавший под ногу, соринка, угодившая в глаз… И человек из всего этого сложнейшего лабиринта, огромного числа возможностей пытается выйти путем выбора: налево или направо, правдой или ложью, интуицией или расчетом…

ыбор с первого осознания самого себя до последних дней. И этим ежеминутным выбором человек составляет, формирует свою судьбу, прокладывает пути вперед…

Казалось бы, сам хозяин своей судьбы…

Это, с одной стороны.

Но, с другой стороны, все это не более чем иллюзия, которая сопровождает человека всю жизнь. Большого ума не надо, чтобы обнаружить задним числом, что весь спектр кажущегося выбора заранее предопределен. И корни этой предопределенности уходят во тьму прошлого, существовавшую до твоего рождения…

Кем предопределен? от и вопрос-то… И каждый, кто берется проследить эти корни, вовлекается в ту беспросветную тьму предположений и догадок, из которой выход только назад - в реальность.

Человек не может не думать, в том числе и над этим тоже. Но пограничник, в отличие от других, не имеет права ни на миг полностью уйти в свои думы, как это постоянно случалось с Ли Эром… Какими бы высокими ни были раздумья, нельзя таким образом покидать земной пост, оставлять реальность без надзора.

Когда Ли Эр уходил в лабиринты своих мыслей, он переставал видеть, слышать… Да, оставалась его пустая человеческая оболочка, безучастно ко всему происходящему смотревшая в сторону границы, и только. Безучастная ко всему миру, так вернее было бы сказать.

Никто не знает, как там на Небесах, но на земле все должно быть в меру… се должно произойти в свое время и по предначертанию ысшей оли, которая нисходит с Неба. том-то и дело, что корни всех явлений, событий и судеб - Там, и нечего искать их здесь, во тьме случайностей. Зачем, спрашивается, мудрить, запутывать себя усложнением простых, очевидных или упрощением сложных вещей? се это лукавство или самообольщение возгордившегося человеческого разума, не более того.