Наш Современник, 2008 № 08

Два колобка, даже здесь затеявшие свою обычную возню - смесь из догонялок и пряток, катались по перрону. Пар, вылетая из пещерок для глаз и носа, висел сам по себе, безнадёжно отставая от них. "Не-е-а", - дружно крикнули, пробегая рядом.

Скрипучий треск промерзших дверей тамбура еще больше уплотнил пассажиров перед ступеньками. "Дайте, пожалуйста, пройти!" - раздалось сзади, и все, как по команде, повернулись. Молодая женщина в пушистой шубе до пят и большой мохнатой шапке плыла, неся впереди себя свой живот. Муж бережно поддерживал ее под руку. "Недель тридцать шесть", - профессионально прикинула Нина, делая шаг в сторону. ся очередь повторила движение. Понимая, что держит людей на холоде, беременная торопилась. Остановившись перед входом, шепнула мужу, и он поднял ее ногу на нижнюю ступеньку. "олодя, Оля!" - раздавшийся крик заставил их резко повернуться на зов. Мгновенья, на которое он отпустил жену, оказалось достаточно, чтобы она медленно завалилась на бок.

Двое мужчин помогли олоде поднять ее, и она забралась в вагон. Следом поднялась их мама с пакетом в дорогу, расстроенная больше всех за свой несвоевременный оклик. Маленькая толпа перед входом, не мешкая, потянулась к спасительному теплу.

олодя, муж беременной женщины, вышел из вагона последним, прыгнув с поднятой площадки тамбура к ожидавшей на перроне матери. Ольга что-то написала пальцем на стекле и со спокойной улыбкой вернулась в купе. "Кажется, все обошлось", - подумала про себя Нина, ехавшая по соседству, через стенку, и забыла о происшествии. Предотпускные хлопоты последних дней, сменившиеся обычными дорожными мелочами, постоянная возня детей, предстоящая встреча с родными овладели ее мыслями.

II

Поезд отстукивал станцию за станцией. Замерзшие окна едва пропускали свет. Набегавшиеся дети под вагонный полумрак утихомирились каждый на своей полке. Уснула и Нина в тишине большой сургутской стоянки. незапно резкий толчок впрягшегося в поезд нового локомотива разбудил ее. Где-то испуганно заплакал ребенок. Дочка, как анька-встанька, села на своей полке и сонно огляделась вокруг: "Мы уже приехали? Мам, мы уже приехали?". Один Максим невозмутимо повернулся на бок, не открывая глаз: "Нет. Еще долго. Спи, Оля". Мать улыбнулась и подтвердила слова сына: "Спи, спи. Мы только в Сургуте".

Состав набирал ход. Забитый под завязку вагон, переваливаясь с рельса на рельс, как объевшаяся утка, был заполнен обычным дорожным шумом. За часовую остановку все успели разложить постели, переодеться и приобщиться к неизбежно долгой монотонности пути.

Шелест книг и газет под негромкие разговоры вплетался в синтетический треск разворачиваемых пакетов с едой и звяканье ложек. Шорох домашних тапочек в проходе удивительно гармонировал с приглушенным скрежетом промерзшего металла, доносившимся снаружи. дальнем купе шумела компания вахтовиков.

Разорванный сон не хотел склеиваться. Летая кусками, он ненадолго овладевал Ниной и вновь возвращался в купе. один из промежутков послышался звук - очень странный, совсем из другого места, другой жизни. Его здесь не могло и не должно быть вовсе. Он, как выключатель бестеневой лампы, щелкнул и зажег холодно-волнительный свет операционной. Его тревожный блеск, идущий из глубины сознания, заставил открыть глаза и прислушаться.

Ослышалась, что ли? - и, закрыв глаза, стала поворачиваться. Но звук повторился. Сомнений почти не осталось. Хоть очень тихо, но рядом, за стенкой купе, она уловила стон. Наружу рвались необычные страдания человека. Стон-вдох, стон-выдох, полный ожидания, надежды, стеснительности, страха и уверенности одновременно. Его приглушенность и сдержанность обмануть не могли - так стонут только женщины в родах. Тихий, не слыш-

ный другим, звук за перегородкой сквозняком выдул плавающие вокруг остатки сна. Она села, обхватив руками колени, и огляделась. Притушенный свет размывал силуэты ходивших людей, делая их почти невесомыми. Нина поймала себя на мысли, что не может вспомнить, какие тени бывают в род-зале, почти сразу догадавшись, что их там просто нет.

Движение за стенкой заставило насторожиться еще больше. Одна из пассажирок, почти бегом, стараясь не шуметь, скользнула мимо и так же быстро вернулась. след за ней пробежал проводник. Отдельные слова не различались, но тревожный тон, их суетливая ходьба в обоих направлениях выдавали явную обеспокоенность. Нервный поворот головы проводника, растерянные его жесты шепотом что-то объяснявшего взволнованной женщине, окончательно убедили, что стон не причудился.

- Эх, был бы доктор! - Долетевшая фраза из обсуждения заставила подняться с полки. - Да-а, весело начинается отпуск, - глубоко вздохнула, обуваясь, Нина.

На открывшуюся дверь в служебное купе обернулись оба, и её поразило бледное, осунувшееся лицо проводника.

- Что вы хотели? - с досадой человека, занятого крайне важным делом, спросил он.

- Я врач.

- Какой врач?

- Гинеколог.

Не веря до конца в такое везение, проводник покачал головой, расплываясь в улыбке, развел руки в стороны. - от это да! Как вас зовут?

- Нина Михайловна.