Наш Современник, 2009 № 01

- Все в порядке, - доложила Валентина. - Машина - "зверь", хозяина слушается с полуслова, или, как он говорит, с полпинка. Лешка невесту свою возьмет, Татьяну. Вот мы с ней и споем тебе всю службу. Отлично складывается, а?

"Еще бы не отлично", - подумал отец Дионисий. Еще бы не отлично! Ведь если получится с машиной, не надо будет тащиться на рейсовом автобусе до райцентра, а там неизвестно как добираться до места. Сколько там до этой забытой Богом Сосновки? Отцы в соборе рассказывали, что иногда на тракторе приходится путешествовать или даже на лошади, запряженной в сани. И это в XXI веке! А тут - милое дело, поедем с комфортом! Да еще с друзьями! Нет, положительно хорошо иметь такую сообразительную жену.

- Отлично! - повторил он и, подхватив Валентину на руки, закружил по прихожей.

- Тихо! Тихо! - смеялась она. - Тут же повернуться негде, а ты…

- Уберемся, не толстые, - запыхавшись, проговорил отец Дионисий и опустил жену на ноги.

Валя чмокнула его в щеку и погрозила пальцем.

- Между прочим, мне нельзя так рисковать. Вы это помните, сударь? Как не помнить! Он день и ночь помнил, что Валентина ждет ребенка, и

в скором времени ему предстоит стать отцом в прямом смысле этого слова.

- Может быть, тебе и ехать нельзя? - прищурился он.

- А вот на свежий воздух мне даже очень нужно!

- Ага. Ну, тогда собирайся.

От города до Сосновки они добрались за два часа с небольшим. Вымирающее село стояло в километре от большой дороги, проезда туда не было, а жители выбирались на "большую землю" по тропинке. О нем бы давным-давно все позабыли, если бы не храм - большой, пятиглавый, он хорошо сохранился, и хотя постоянных служб в нём не совершалось, всё же на большие праздники сюда присылали священника, и остатки жителей собирались в церковь, некогда богатую, а сейчас год от года все более приходящую в запустение.

- Что будем делать? - задал вопрос Алексей и заглушил мотор.

Все молча смотрели в окна на бескрайние заснеженные поля. Солнце уже скрылось. Короткий зимний день кончался, и уже было видно, что вот-вот на землю упадут январские сумерки.

- Да-а, - неопределенно сказал отец Дионисий, напряженно думая, - что же, действительно, делать.

- Пойдемте пешком, - предложила Валентина. - Тут идти-то всего ничего.

- А машина? Матушка не сдавалась:

- Здесь оставим. В этаком безлюдье кто ее тронет?

- Ну, ты даешь, сестренка! У нас ничего без присмотра оставить нельзя, - возразил Алексей. - Не успеешь оглянуться, как останешься без колёс.

- Ладно, - решил отец Дионисий, - вы езжайте назад, а я пойду в село. У меня всё равно другого выхода нет.

- Я с тобой! - решительно заявила Валентина.

- И я - тоже! - поддержала ее Алексеева невеста. Алексей обиделся.

- Выходит, вы все хорошие, а я - поросенок, да?

- Перестань, Леш, - отец Дионисий положил ему на плечо руку. - Это они так, из солидарности. Я их не возьму.

- Нет, не так! - в один голос откликнулись женщины. - Собрались, значит, все, назад пути нет. Пошли, служба скоро.

- Хорошо, - сдался Алексей, - уговорили, оставим машину на обочине. Будем надеяться, никто за ночь ее не тронет.

На том и порешили.

Узкая тропинка, петляющая среди сугробов, привела их к храму. Замка на двери не было, значит, гостей ждали. Из форточки нижнего окна за притвором высовывался конец жестяной трубы, из которой весело струился дымок. Перекрестившись на выцветшую иконку, криво висящую под козырьком на крыльце, отец Дионисий, а за ним все остальные вошли в церковь.

Храм оказался трехпридельным. Для того чтобы сохранить хоть немного тепла, центральная арка перед храмовой частью была затянута полиэтиленовой пленкой. Службы совершались в южном приделе: возле него стояла железная печь, такие, наверно, когда-то называли "буржуйками". Труба, конец которой наблюдали отец Дионисий со товарищи в форточке, тянулась над царскими вратами и исчезала за алтарем. У печки сидел на корточках бородатый старик. Открыв дверцу, он бросил в огонь пару березовых поленьев, поправил их кочергой и только тогда посмотрел на гостей.

Вошедшие перекрестились, и отец Дионисий обратился к старику:

- Здравствуйте! - громко сказал он. - С праздником!

- И вы здравствуйте, коли не шутите! - весело ответил старик и закрыл дверцу печи. - Откуда путь держите?

- Из города, на праздник к вам прислали, - сказал отец Дионисий. - Нам бы старосту увидеть, Антонину Павловну.

- Так это батюшка? - обрадовался бородач, видимо, не сразу признавший в светской одежде молодого священника, тем более что борода у отца Дионисия еще с трудом вырисовывалась. - Приехали, выходит, это хорошо. - Старик потер ладони, будто они озябли. - А мы искали трактор, что-

бы дорогу-то, значит, прочистить от большака, да не нашли. Захаров обещал - председатель соседний - да не прислал почему-то, Бог ему судья.

Старик поднялся, отряхнул с колен дровяной мусор и подошел под благословение.