Наш Современник, 2009 № 02

Но то милая шутка по сравнению с высказыванием известного американского политолога Питера Рэддуэйя: "Чубайс - нечистоплотный и лицемерный политик". По мнению американца, он слишком быстро провёл процесс приватизации и "посодействовал при этом своим личным и политическим друзьям в приобретении призовых кусков нечестными способами"⁶.

Даже представить себе трудно, какой сокрушительной мощности заряд социального динамита заложен в нынешнем российском обществе!

"Анатолий Чубайс нужен любому умному правителю, - писала журналистка Татьяна Малкина, - как идеальное воплощение социального зла и политической безответственности - к тому моменту, когда настанет час искать рыжего"⁷.

Можно ли вообще в нынешних условиях создать в обществе здоровую нравственную атмосферу и ждать от неё практической пользы? Безусловно. И путь тут один: осмыслить интересы и отчётливо выраженные позиции всех социальных групп и найти компромисс между ними. В России не так. Наше общество плохо структурировано, интересы разных групп населения не артикулированы и несовместимы друг с другом. Можно ли говорить о консенсусе интересов нуворишей, стремительно, не выбирая средств, обогащающихся, и обнищавшей массы народа, у которой жизнь - это непрерывная борьба за существование?

В среде преподавателей экономического факультета МГУ Е. Гайдар был известен

как "стабильный троечник".

Медведев Р. Чубайс и ваучер. - М.: 1997.

Там же, с. 22.

Там же, с. 23.

Именно в такой ситуации доминирующими социальными чувствами стали тревога и беспокойство, социальный пессимизм, что не могло не спровоцировать обвальной рост противоправных, антисоциальных действий и попыток суицида. В обществе активно накапливается психологическая усталость, нигилизм, фаталистское, чёрной мистикой пропитанное, всеобщее разочарование.

Всё это вкупе даёт основание при оценке процесса и результатов реформирования утверждать, что социальной ценой непродуманных поспешных реформ стала духовная деградация общества.

Курс экономической политики нашёл продолжение в невиданном по своей криминальности переделе собственности, привёл страну к непрерывно углубляющемуся кризису. Он носил системный характер, то есть затронул все сферы жизни общества. Факт такого кризиса стал общепризнанным, он полно и разносторонне зафиксирован в специальной литературе и публицистике.

"В настоящее время нельзя ограничиваться констатацией кризиса, но можно и нужно в интересах истины признать углубление процессов социальной деградации российского общества"⁸, - призвали научную общественность патриотически настроенные учёные и тут же сочли необходимым уточнить, конкретизировать сформулированное определение.

"Понятие социальной деградации в социологии не является общепринятым и допускает различную его трактовку, как в понимании составляющих понятий, так и целого. В конкретном случае речь идёт об общей тенденции развития общества, которая является результатом взаимодействия разных социальных сил и поэтому может проявляться через отклонения самого различного характера"⁹.

В конкретном случае реформируемой России "социальная деградация" общества выразилась в буквальном обвале производительных сил, которые, как известно, концентрируются в двух составляющих: в людях с их знаниями и производственным опытом, с одной стороны, и созданной предшествующим трудом технике, с помощью которой осуществляется целенаправленное воздействие на предметы труда, с другой стороны. В обеих составляющих в России в 90-е годы XX века наблюдалось даже не "постепенное", а очень быстрое "ухудшение", "упадок", "движение назад", а в отношении самого человека во многих случаях приходилось наблюдать и "вырождение".

Кроме того, за годы "ельцинских" реформ оказалась во многом размытой и, к сожалению, и сегодня продолжает "размываться" создававшаяся веками иерархия ценностей россиян, основанная на коллективистских отношениях, соучастии, сострадании. Негативные последствия реформ, прежде всего в социальной сфере, поставили народ у черты духовной деградации и физического вырождения, а российское общество в целом - на грань потери своего идейно-нравственного единства.

Уже введены новые программы, написаны новые учебники, изготавливаются другие наглядные пособия. В ход пущены разврат, порнография, культ насилия, деньги, посулы красивой жизни.

Практически во всех СМИ ни слова не слышно о российской цивилизации. На всех каналах телевидения, во всех печатных изданиях, купленных западниками, уничтожается русская речь, русская песня, русское искусство. В сознание наших людей вместо привычного "русская душа" вдалбливались иные понятия: "русская мафия", "новые русские".