Наш цвет зеленый

Он обедает, а мы сидим смотрим. Он не торопится, нарочно тянет. Да сам того не понимает, что именно тем-то и дает нам время его как следует изучить. К концу обеда я понял: часть золота спрятана где-то в хате, а другая часть - где-то во дворе. Золото, конечно, нашли - оно в печи было заделано. Как пи крути, а новая кладка кирпича всегда заметна.

Выходим во двор. Где может быть тайник? Вероятно, в сарае. Там прятать проще, да и закопать в любое время можно, поскольку не на глазах у людей.

Чувствую, зарыто наворованное золото в сарае. Но только в каком месте? Приглашаю хозяина и при нем начинаю стальным щупом землю протыкать. Не натыкается щуп на клад. А я чувствую по поведению хозяина - на правильном мы пути, золото где-то здесь.

Докладываю начальнику: надо рыть в правом углу сарая. Роем час, другой. Метра на два вглубь ушли, а тайника нет. Оставили мы человека следить за домом, а сами ушли. Хозяин побоялся без нас в сарай заходить - догадался, видимо, что за ним смотреть будут. А утром мы пришли, еще на метр в землю углубились и наткнулись на металлическую трубу. В пей свыше двухсот золотых монет. Хозяин глазами искры мечет. Но есть в его взгляде, чувствую, какое-то торжество затаенное. Нет, не все мы у него отобрали. Опять искать надо… Третий тайник в уборной был. Велосипедная камера, туго затянутая проволокой с обоих концов, была полна золотыми монетами.

- Что же это за фигура такая?- спрашиваю я Кублашвили.

- Неграмотный, озлобленный человек. Он был связан с контрабандистами, спекулировавшими золотом… Да разве обо всем расскажешь! Изощренно поведение людей, нарушающих законы. Вот тут на днях в туалете пассажирского вагона под обшивкой обнаружил я пачки денег. Ни много ни мало - сорок две тысячи рублей. Куда везут советские деньги? Видимо, нужны эти деньги не для добрых дел. Как видите, непростая это работа быть пограничником.

Да, не простая, думаю я, вглядываясь в лицо прапорщика по имени Миша. Его называют иногда телепатом.

Только какая это телепатия? Это верная служба своей Родине, чувства и стремления которой бесконечно близки пограничнику.

БЕССМЕРТИЕ ЛЕЙТЕНАНТА КИЖЕВАТОВА

Боевой расчет первого отделения заставы.

Начальник заставы майор Александр Григорьевич Гордиенко выкликает перед строем:

- Герой Советского Союза лейтенант Андрей Кижеватов!

- Погиб смертью храбрых при защите Брестской крепости,- отвечает правофланговый.

В первом отделении крайняя койка - койка лейтенанта Кижеватова. Она аккуратно прибрана, как все койки пограничников. Такое же жесткое одеяло, такая же белая подушка. И только на стене надпись: «Койка Героя Советского Союза лейтенанта Кижеватова».

Прошло более тридцати лет с того памятного дня, как не стало в живых Андрея Митрофановича Кижеватова.

Многое изменилось в мире за эти тридцать лет.

В Брестской крепости, в мемориале, воздвигнутом в память героических ее защитников, я встретил делегацию немцев из Германской Демократической Республики. Они стояли возле Тереспольских ворот, изрубленных артиллерийскими снарядами и осколками бомб.

Эти ворота защищал лейтенант Кижеватов.

Немцы останавливались, подолгу задерживаясь в музее Бреста возле проржавевшего, изуродованного войною будильника. Стрелки его навсегда замерли на четырех часах утра.

В четыре часа утра 22 июня 1941 года гитлеровские войска перешли советскую границу и обрушили свой первый удар на Брестскую крепость. Они решили сровнять ее с землей. Тяжелые батареи «Тор» били но крепости двухтонными снарядами. Тяжелые бомбардировщики засыпали ее фугасными и осколочными бомбами. Вражеские пулеметы потоками свинца заливали крепость. Когда немцы поняли, что всеми этими средствами взять крепость невозможно, они пустили в ход слезоточивый газ и огнеметы.

Первыми приняли на себя удар пограничники. Небольшие заставы, расположенные вдоль берегов Буга, сдерживали бешеный напор врага. Разрушенные артиллерийским огнем, буквально сровненные с землей, заставы не спускали красного флага до тех пор, пока под развалинами билось хоть одно сердце.

У меня в памяти скульптурная галерея героев-пограничников, выставленная перед зданием погранотряда во Львове.

Скульптор Щеглов воссоздал облик командиров, насмерть стоявших на защите границы в дни войны. Вот они, Герои Советского Союза:

Алексей Лопатин - начальник заставы. Одиннадцать дней держал он оборону.

Семен Пустельников - погиб в конце войны в борьбе с гитлеровцами и бандитами. Попав в окружение, отстреливался до последнего патрона, подорвал и себя и врагов гранатой.

Федор Мории - начальник 17-й заставы. Долго сопротивлялась попавшая в окружение застава. Кончились патроны. Морин и оставшиеся в живых бойцы пошли в атаку с пением «Интернационала». Все погибли.

Иван Пархоменко - старшина, взявший на себя командование обороной 5-й заставы после гибели начальника заставы и политрука. Кончились боеприпасы. Тяжело раненный, потерял сознание. К нему подошла автомашина с гитлеровскими офицерами. Старшина последней гранатой уничтожил врагов и умер от раны.