Наш взгляд на современное искусство

В моем романе «Пешие прогулки» есть сцена, где молоденький капитан Джураев расследует гибель жены областного прокурора. Он уверен, что есть человек, который видел это роковое убийство. Поздно ночью, чтобы никому не попасться на глаза, он тайком приходит во двор к единственному важному свидетелю и пытается закрепить свое предположение. Но разговор не получается, свидетель категорически отказывается подтверждать или опровергнуть факт того, что он видел смерть жены прокурора. Свидетель сказал человеку в погонах: «Почему вы, власть, всегда, когда вас прижмет, спешите за помощью к нам, бесправному народу, и пытаетесь заставить нас бежать впереди паровоза, давать правдивые показания. Нет, я не хочу с вами общаться, вот когда вы наведете наверху порядок, разберетесь между собой, властью, четко объявите обо всех неподсудных господах, о которых мы догадываемся, тогда и приходите, поговорим» – и хозяин попросит капитана со двора. Как только за Джураевым захлопнулась дверь в глухом глиняном дувале, вырубился свет и ночной гость остался в кромешной тьме. Освоившись с темнотой, Джураев увидел совсем рядом протекающий арык и уселся на старом пне, у самой воды. «Я всегда думал до этой минуты, что покорность народа – благо для властей, оказывается, это большая трагедия», – рассуждал он и удивлялся, как эта простая мысль не могла ему прийти раньше? Может от того, что знал, что власть тоже так и думает? Дальше одна мысль потащила другую, и он продолжал рассуждать: «Человек, живущий в покорности, становится неискренним навсегда, готов каждый день менять свои убеждения, если их меняет власть. В конце концов, покорность убивает в человеке личность, он перестает соотносить себя со страной, со своим народом, он становится манкуртом, люмпеном, ибо сама власть, требуя от него годами покорности, послушания, веры в почти божественную свою непогрешимость, сломала в нем духовный стержень и превратила в раба, ну разве что без кандалов». Это открытие не обрадовало его, но дало силы жить по-иному.

У тюркских народов с далеких времен есть пословицы, поговорки на этот счёт. Несмотря на краткость, свойственной афоризму, для меня это целый философский трактат. Привожу татарский вариант, запомнившийся мне с детства, впервые я услышал его от матери в адрес одного нашего родственника. Много лет я удивлялся, как мама попала в точку. В буквальном переводе пословица звучит так: «Еда от хозяина, смерть от Бога». Выходит, хозяин, власть решает за тебя как жить, что думать, когда умереть. В этих строках ясно просматривается, что человек смирился и оправдывает свое смирение, существование, безропотность тем, что от него ничего не зависит. Печальная для человека мысль, а для государства – гибельная, с такой предрешенностью о светлом будущем для себя и страны надо забыть. Почему я уже дважды разместил портреты и рассуждения героев из своих романов в тексте чужого произведения? Потому что мы с Ролланом Сейсенбаевым – певцы одного времени, и я знал, что песни наши обязательно где-то пересекутся, совпадут, усиливая наши открытия. У нас с ним нет ни идеологических, ни моральных, ни нравственных разногласий, у нас один угол зрения.

Конечно, такой большой художник и драматург, как Роллан Сейсенбаев, не мог не украсить свою портретную галерею отрицательных героев более интересными, новейшей формации типажами в литературе, чем ортодоксальные Оразбек и Хожа Алдияров. Например, «интеллектуальным негодяем», если возможно подобное словосочетание, но я всё-таки остановлюсь на нем. Так я оценил абсолютно новый тип прохвоста, негодяя, бандита, наркоторговца, служителя культа, убийцу – в одном лице впервые представленного в поздней советской литературе, подчеркиваю – советской, в образе молодого Кайыра. Созданный Ролланом Сейсенбаевым портрет негодяя требует патента в литературе за новизну отрицательного героя в советской романистике. Тут автор опередил не только время, хотя даже это считается важным в прозе, но и эпоху, предвосхитив появление героев нашего нового чиновничье-бандитского капитализма. Так далеко и удачно разглядел будущее разве что Оруэлл. Читая роман, пожалуйста, учитывайте, что он был написан уже в 1990 году, тогда никто и не думал, и не предполагал, что к нам придет такое падение нравов, беспредел, и мы воочию увидим бесовство и дьявольщину, предсказанные другим, русским провидцем, Ф. М. Достоевским.