Наш «затерянный мир». Некоторые страницы белорусской истории. Часть 1

Среди белорусских обывателей нередко бытует мнение, что рынок — это спекуляция. Дремучее невежество в вопросах экономических отношений — обычное явление и среди чиновников, регулирующих эту самую экономику. В развитых странах считают, что рыночные отношения и спекуляция — это противоположные понятия. Отсутствие свободного рынка = монополизация приводит к тому, что население вынуждено покупать товары и услуги у одного поставщика, каким бы низким качество и высокой цена у него ни были. Получение сверхдоходов в этом случае и есть спекуляция, что у нас и происходит. В западных странах для предотвращения подобных явлений созданы специальные антимонопольные ведомства, призванные не допускать снижения количества конкурирующих фирм. У нас же делается всё наоборот, да ещё и под флагом радения за интересы граждан.

Успех экономики — это не точка остановки в каком-нибудь «эталонном» 1991 или 1913 году. Это — путь. Зачастую обывателями наличие перспективы воспринимается позитивнее, чем фиксированный, пусть даже высокий уровень благополучия. Тогда появляется уверенность в завтрашнем дне, строятся планы на будущее. Встать на путь благополучия — главная задача нынешнего поколения белорусов. С этим никто не спорит, но никто не знает, как это сделать. Государство ходит по кругу одних и тех же ошибок и не в силах его разорвать. Словно камень на шее, тянет вниз набор старых, нерешённых проблем, всплывающих в самом неожиданном обличии. Замораживание страны в экономическом тупике — на сегодня это главная угроза суверенитету!

Суть экономической политики, проводимой государственными чиновниками в период перехода к рынку, можно проследить на примере нашей соседки России. Чиновники и политики, в зависимости от того, что хотят от них услышать, говорят о «развитии рыночных отношений» или о «социальной защищённости человека труда». Эти речи абсолютно ничего не означают. Что бы чиновники ни говорили, вся их деятельность в эпоху массовой приватизации направлена на достижение трёх целей:

Искусственное банкротство государственных предприятий с целью максимального снижения их приватизационной стоимости.

Накопление стартового капитала для скупки обанкротившихся предприятий.

Создание максимальных трудностей для других в деле достижения предыдущего пункта. Цель — недопущение появления конкурентов в деле приватизации имущества.

Всё это воплощалось в жизнь с помощью дурацких (на первый взгляд) законов, финансовых пирамид типа МММ, демагогии, а также благодаря низкой экономической культуре населения.

Чиновники разваливали экономику и разоряли госпредприятия до тех пор, пока не скупили их по дешёвке. Те же самые люди сразу переставали быть «дураками» и проявили хороший уровень экономической компетентности. Предприятия быстро выходили из кризисного состояния и становились прибыльными. Кто не смог эффективно управлять собственностью — её терял.

Отличие и трагизм белорусской модели в том, что экономика слишком давно находится в ожидании приватизации. За это время предприятия разорились реально и развалились уже на самом деле, а национальный бизнес практически раздавлен и не способен на серьёзные инвестиции. После проведения масштабной чиновничьей приватизации в таких условиях до революции (не дай Бог) остаётся два шага:

Скупить либо присвоить госсобственность сможет только очень ограниченный круг людей: высшие чиновники или иностранный (скорее всего, российский) капитал. Абсолютное большинство белорусов окажется за бортом и будет не заинтересовано в сохранении такой власти.

Первым же вынужденным шагом новых владельцев предприятий будет массовое сокращение непомерно раздутых штатов. При отсутствии развитого частного сектора экономики людям просто некуда будет идти и они окажутся в отчаянном положении. В создавшейся взрывоопасной ситуации вождём народа может стать (не дай Бог) какой-нибудь полуграмотный вахтёр, мимо которого читатель ходит каждый день. Как поведут себя силовые структуры и что останется от приватизаторов и их собственности — большой вопрос.

Кроме внутренних причин, гарантирующих беспокойную жизнь белорусских «приватизаторов» в будущем, существует немаловажный внешний фактор. Никакой «железный занавес» не может оградить на длительное время. При общем низком уровне силы государства оно не может не подвергаться сильному влиянию соседей, по белорусским меркам сказочно богатых. Белорусских «олигархов» могут случайно раздавить «соседские», как лягушку между пароходом и причалом, иногда не желая того.